Яндекс.Метрика

РОССИЯ ПАРАНОРМАЛЬНАЯ

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.


Автор Тема: Команчи Урала...или все что я знаю о манси применительно к ГД...  (Прочитано 97098 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Galka

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +43/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 5 572
    • Гипотезы


Это - не заказ. Это - рыночная экономика в наших российских условиях.
Ну да, это так сейчас называется. :)

Этот пенсионерский охотник - враз прославился и вылез в газеты, получив возможность несколько увеличить свое материальное состояние.
Умудрился с проблемного ружья (а вот именно в этом месте и нечисто) - переключить следствие на другие интересы. Я балдею от упоминания Саранпауля.
Типа никто не сможет узнать - где это на карте. Дедушка здорово закрутил рассказ - даже горный хрусталь приплел. Хитрой дедушко Степочкин.
Ружьецо-то - не попусту испариласё. Видать где-то на мокрых делах - отметилось. Кстати, шо охотник манси променяет рабочую собачку на ружье немецкое: верю с трудом.
Абориген-охотник - без ружья обходится может и успешно охотничать. А вот без собак - однако не может. Именно они - кормилицы...


Не удивлюсь, если дедушко Степочкин - золотишко мыл. И к слову - Проданов до Ивделя: в Новой Ляле однако первым секретарем ГК КПСС был...
Вот же ж - ниточка всплыла...

И...
Развивай мысль. Ты ощущаешь связь Степочкина с Продановым?

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Ну да, это так сейчас называется. :)

И...
Развивай мысль. Ты ощущаешь связь Степочкина с Продановым?


Гала, мне прием Степочкина очень напомнил прием Проданова. Согласись - поражающее воображение сходство.
Словно чел уже использовал этот прием и он прокатил. Ты сама-то его сказочку для придурочков почитай.
Он и немецкое (и откуда тока взял?) ружье променял на собачку, что видел первый раз вместе с этим хантом.
У собачки нешто на лбу написано - шо она будет верной кормилицей? И хант предложил ему - догоняться брагою
после водяры. Ага. Нешто я тур. отчетов не читала. И типа от воздействия браги - хант развязал язычок и стал каяться
со слезьми и стучанием кулаком в тощую грудь. Особенно я веселилась за золото и пушнину. Ты не хочешь себе представить
шкурку соболя после нескольких месяцев лежания в сырой пещерке? Главно дело - никто из исследователей и внезапных
обнаруженцев ритуальных святилищ манси: не упоминает желтого металла. Манси - в серебро верили. Золотом - не интересовались, иначе
что там после их добычи осталось бы шустрым и способным старообрядцам: кукиш без масла.


Короче, дедушко Степочкин повел знакомой дорожкой следствие в сторону от того ружьеца, хозяином которого его определили.
Ничего личного - но свое типа немецкое он же регистрировал. И вот оно типа - променято неизвестному Х (анту), который был ли или не был. Ибо даже Имя не известно али Фамилия.
Бухали значится не познакомившись? Ага... Оборот оружия огнестрельного в природе...
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

А ларчик - просто открывается, однако...Или порою Тайну.ли читать нескучно
*****отзыв на последние 25 страниц темки http://taina.li/forum/index.php?topic=207.3930


В погоне за сенсацией - не надо забывать про Гугль и Вики....

КП - не поленилась обозначиться и в этом.

http://www.kem.kp.ru/daily/26481/3354584/

"...Он оказался охотником-заготовителем. Только охота в тот год у него не заладилась. Ружье сломалось. И показывает мне ТОЗ-34. Смотрю – точно, приклад болтается. Я говорю: давай я тебе свое ружье дам (у меня был немецкий «Зауэр»), а ты мне свое сломанное ружье и собачку. Больно хороши у него были собаки. Забегая вперед, скажу, что мы потом с этой собачкой и на лося, и на медведя ходили. Отличная была псина!..."

http://qoo.by/ckp
"...ТОЗ-34 — двухствольное охотничье ружьё лёгкого типа с низкой посадкой стволов, предназначенное для промысловой и любительской охоты. Выпускается штучно с 1964 года на Тульском оружейном заводе...."



Опять, завралися, однако. Портит квартирный финансовый вопрос народ, все также портит...

...


Вернемся к нашим баранам, которым недосуг подумать о значении чисел 1964 год и 1981 год...

Итак, бывший охотник? Степочкин в своем феноменальном рассказе упоминает 1981 год - как год той незабываемой встречи с "хантом".
Напомню, что место действия - все тот же Северный Урал, где на один квадратный километр приходится более одного зека, настоящего или в прошлом.
Каждый из которых непрочь был утечь с нар на свободу и для этого нелишне иметь оружие. И напомню, что манси/ханты - как раз помогали ловить таких свободолюбивых.
И стал быть вопрос хождения и доступности оружия, и особенно огнестрельного - стоит весьма остро.

Да, в 1964 году вопрос имения разрешительных документов на покупку ружья сводился к минимуму.

Очень сложно найти нормативные законные акты того времени - потому креплю отчетливые воспоминания охотников:

http://www.ohotniki.ru/weapon/rifled/article/2012/02/27/306671-o-hranenii-oruzhiya-i-proverkah.html


"...Разговор идет о другом! Почему в нас, законопослушных, прошедших херову тучу проверок, видят потенциальных преступников и террористов?! У тех стволов и взрывчатки хватае, наверно, уже все в этом убедились! Я, например, помню 1964 год, когда мелкашку можно было свободно купить в сельмаге! А для приобретения своего первого ружья ТОЗ-БМ, мне был нужен только охотбилет!.."

Напомню, что - это годы выпуска ТОЗ-34
http://forum.guns.ru/forummessage/1/331560.html
https://vk.com/topic-4910764_27527181

Это про ТОЗ-БМ
http://www.ohotniki.ru/weapon/smoothbore/article/2013/07/18/639196-ruzhyo-iz-proshlogo.html
"...В 1957 г. появилась модель ТОЗ-БМ с повышенными эксплуатационными и прочностными характеристиками. Изменили сужения стволов на п/чок-чок. Следующая «новая» модель появилась в 1963 году. У ТОЗ-БМ появились хромированные стволы, и стало оно именоваться ТОЗ-63. Интересно, что примерно до 1969 года выпускалось и ружье ТОЗ-БМ. Эти ружья в подавляющем большинстве были 16-го калибра. В 20-м калибре они выпускались очень редкими сериями. В каталогах иногда встречались курковые тулки модели ТОЗ-50 в 28-м и 32-м калибрах...."


Так вот - однозначно: охотбилет требовался и при приобретении и ТОЗ-34. Он содержит сведения о владельце и естественно имеет реквизиты типа номер и пр.
То бишь можно искать в дальнейшем концы по этому огнестрельному оружию. Кроме того - само ружье имеет паспорт, данные которого всяко регистрируются при продаже самим реализатором.
Это однако обычное - дело. Для таких важных предметов. НО на 1981 год - положение по регистрации оружия в СССР - усложнилось однако.
Опять таки - долго искать нормативы. Приведу примерчики из жизни криминала.

Этот приключенческий
http://journalufa.com/15036-kriminalnaya-bashkiriya-maloyaz-1981-god.html
"...6 июня 1981 года в селе Малаяз Башкирии, праздник урожая – сабантуй, после проливного дождя, был перенесен на другой день. Скачки главное мероприятие праздника, лошадей стреножили и оставили пастись на поляне. Еще не рассвело, а возмущенные люди стали стекаться к зданию милиции.
Начальник милиции, вначале решил, что произошла какая та путаница – «как так пропал целый табун»? Просто, какой то «глупый сон», но этот сон не рассеялся при дневном свете. Украли немало не много двадцать шесть лошадей, лучших коней района.Если говорить начистоту, то это было неизбежно. Неизбежно и закономерно. Лошади регулярно пропадали и до этого. Придет мужик с заявлением в милицию, а ему объясняют: «куда твоей скотине деваться, нагуляется, сама вернется, через пару дней». Если настырный хозяин досаждал жалобами в прокуратуру, дело прекращали в виду фольсможорных обстоятельств. Волки задрали и все тут. Для верности в лесу «находились», побелевшие от дождей и солнца кости кобылы.
Так продолжалось из года в год и вот, что называется, гром грянул. Народу набилось в узкие коридоры районного отделения милиции - не протолкнуться. Заявления, потом допрос первого, второго, пятого потерпевшего, только двое из милиционеров, oп-epуполномоченный Кулейкин Федор и Томилин Юра неожиданно почувствовали, что в кабинетах слишком шумно и душно.Они сели в служебный мотоцикл «Урал» и поехали в направлении поляны, где на взгорье, между ложков обнаружили следы пропавших коней. Избитая копытами тропа, тянулась на север, в сторону Кигинского района. Чем дальше от деревенских улиц, тем след был лучше виден, помятая трава, местами, вырванная с корнем – табун перешел в галоп. Конокрады, спешили, стараясь быстрее уйти от села. Торопились и милиционеры. «Урал» ревя мотором, преодолевал один подъем за другим, на самых крутых склонах, мотоцикл терял ход, Томилин вскакивал на землю и помогал железному коню.Иногда след, среди буйной июньской травы терялся, и милиционеры возвращались обратно, шаг за шагом находили лунки от копыт, и погоня продолжалась. Северо-восток Башкирии это край берез, когда белые стволы стали мерцать в темноте как призраки, пришлось остановиться.Переночевали у костра, утром, спартанский завтрак, краюху хлеба запили ручьевой водой, и снова ревет мощный мотор «Урала» - и снова, то спуск, то подъем. У дороги тормознули грузовик. Залили бензином бак и строго наказали шоферу, передать их место нахождения. А потом начались сюрпризы. Конокрады, как говориться сменили аллюр и стали делать круги, так матерый волк, уходя от погони, пытается увести охотников от своего логова. Скоро милиционеры, на месте стоянке воров, пепел костра еще был теплым, увидели две забавные вещицы. Патрон от охотничьего ружья и пуля мелкокалиберной винтовки. Это было грозное предупреждение.
Преследовать в лесу вооруженную банду, стопроцентное ***о. Из-за каждого дерева, куста мог грянуть выстрел. Капитан милиции Кулейкин, милиционером до мозга костей, был готов ко всему, а лейтенант Юра Томилин, просто не думал об опасности, он то и дело припадал к земле, и как герой индеец, пытался услышать топот копыт. Погоня набирала обороты, двум милиционерам присоединились еще четверо, группу возглавил заместитель по oп-epативной работе майор милиции Фурьят Берганов. Мобилизовали местных охотников, перепоясанные патронташами, и охотничьими ножами на поясе, они были похожи на партизан гражданской войны. В ходе преследования переговорили с двумя очевидцами. Как и предполагали милиционеры, табун украли цыгане, и гнали лошадей в направлении хребта Башташ, где в горах Среднего Урала (Челябинская область), было несколько селений Ромалов. Воры сделали еще несколько кругов, неизменно на самом видно месте оставляя, свою зловещую метку: патрон и пуля.
Тогда милиционеры, решили работать на oп-epежение. Пятеро охотников, тихо, шагом людей, привыкших выслеживать лесного зверя, отделилась от основной группы. К этому времени погоня была уже в горах, несколько украденных лошадей, упали в ущелья, одну лошадь, сломала ногу, и цыгане демонстративно пристрелили коня. В результате того, что охотники во главе с участковым Битсон Камаевым, вышли вперед, цыган обходным маневром удалось окружить. Бандитам предложили сдаться. Вдруг раздался выстрел, за ним второй, ответные выстрелы грянули точно эхо. Милиционеры только диву давались. Происходящее было в вопиющем контрасте, с громкими рапортами о победе над преступностью.Какой там: «Если кто то, кое-где у нас порой, честно жить не хочет». Между преследователями и конокрадами разгорелся самый настоящий бой. Бах, бах – бух! В небе с криком летали вороны и сороки, на голову сыпались срезанные пулями ветки. Самому ловкому, из охотников удалось подползти на расстояние оружейного выстрела. Грохот двенадцатого калибра, подобно грому сотряс воздух, и картечь превратила одного из бандитов в сито. Цыган был тяжело ранен.
Зная, какую нелепую возню, затевают власти вокруг каждого трупа, четыре милиционеров проявили «рыцарское» чувство и на своих руках принесли истекающего кровь преступника в больницу. Это позволило, остальным цыганам, скрыться, они бросили угнанных лошадей и растворились, как призраки в смолянистом воздухе горной тайги.Пытаясь разобраться в своих впечатлениях, Кулейкин и Томилин долго cмo-тpели, красными от бессонных ночей глазами, на бескрайние, как океан дали - кругом, угрюмые и безмолвные ели, за ними горбатые спины хребтов. Надежда, разыскать бандитов в лесной чаще и горных лабиринтах, была иллюзорной. «Шакала живущего на хребте Башташ, может поймать только Башташский Волк» – одно из веских оснований прекратить преследование. На сухом дереве, словно страж лихого леса, четко вырисовывался силуэт черного ворона. Кулейкин грустно пошутил: «Дальше Советской власти нет». «Тайга хозяин» - согласился Томилин, с этим мудрым замечанием. Слегка поредевший табун, что, в общем, по-своему было неплохо, милиционеры погнали обратно в свой район.
После лечения, с такими ранами обычно умирают, но смерть словно забыла о цыгане, конокрад, с громким именем Гамлет, предстал перед судом.Прокурор (обрез двустволки, лежал перед судьей), требовал высшей меры наказания – расстрел! Суд вынесет приговор: 15 лет строго режима.Прошло пятнадцать лет. Цыган в своей жизни, никого не забывает на врагов, ни друзей. По улице Малояза, верхом на коне ехал цыган похожий на ки-нoшного Будулая, – черная, как смола борода, серьга в ухе. С апломбом непробиваемой самоуверенности, размахивая нагайкой, он подъехал к районному отделению милиции и спросил начальника. Подполковник милиции Юрий Михайлович Томилин, как правило, с этой публикой особо не церемонился, но когда признал в цыгане, Гамлета, которого он пятнадцать лет тому назад, на своих плечах тащил до больницы, сменил тон. Как говориться было, что вспомнить, помянули и Федора Кулейкина, которого уже не было в живых. Цыган говорил без остановки, рьяно жестикулировал, приглашал в гости, обещая королевский прием. Томилин только улыбался, но не нашел в себе силы отказать, когда Гамлет подвел к нему своего коня и протянул уздечку начальнику милиции. Лошадь заактировали и передали колхозу «Красный пахарь». Цыган без лошади и с места не сдвинется. Гамлет на соседней улице, заплатив двойную цену, тут же купил жеребца. За селом на взгорье, между ложков, потянулась избитая копытами тропа, местами трава была вырвана с корнем, цыган перешел в галоп, след вел на север, в сторону хребта Башташ.
По всей, видимости, Гамлет в таборе был не последним человеком, пока Томилин был начальником милиции, в Салаватском районе не пропало ни одной лошади.Томилин Юрий Михайлович родился 12 марта 1958 года в селе Малаяз Салаватского района Башкирии. После десятилетки, отслужил в армии (Чехословакия). В 1978 году поступил на службу в милицию участковым инспектором, затем перешел в уголовный розыск. Окончил Киевскую высшую школу милиции. Прошел путь от oп-epуполномоченного до заместителя начальника по oп-epативной работе. С 1994 года по 1998 год начальник милиции Салаватского района РБ...."

Этот реалияфиксирующий
http://resheniya-sudov6.ru/1/94069/
"...Приговор от 14 мая 1981 года № 1-187/2010Г. Приговор от 14 мая 1981 года № 1-187/2010Г. Ярославская область.
...
Тетерин С.В. совершил незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия.Тетерин С.В., действуя умышленно, не имея соответствующего разрешения органа внутренних дел на хранение, ношение огнестрельного оружия, достоверно зная о том, что на балконе в квартире по их совместному месту жительства с В. по адресу: г. ... ... ..., находится обрез охотничьего ружья модели ..., номер на цевье Номер обезличен, номер и год выпуска на стволе Номер обезличен, номер на колодке Номер обезличен, калибр ..., который принадлежал В., незаконно хранил указанный обрез охотничьего ружья модели ..., номер на цевье Номер обезличен, номер и год выпуска на стволе Номер обезличен., номер на колодке Номер обезличен, калибр ... на балконе квартиры ... после смерти тестя В., то есть с Дата обезличена года до Дата обезличена года.В продолжение своих противоправных действий, имея умысел на незаконное ношение огнестрельного оружия, не имея соответствующего разрешения органа внутренних дел на хранение, ношение огнестрельного оружия,..."


Так вот получается, что и сам дедушко Степочкин однако сильно легкомысленно поступил, меняя свое ружье аж немецкое и однако всяко регистрированное на сломанное ружье "ханта."Как он это дело мог объяснить потом при проверке? А она всяко бывала, ведь места - там очень уголовнонаселенные были и оставались на 1981 год. А мож он его сбегающим из Ивдельлага уголовникам продал? Тем паче его ружье - как раз в криминале и всплыло.Правда уже второе, типа вымененное. А криминал - это не так себе случайность. Это люди - давно в этом котле варящиеся. Ведь яблоко от яблони и недалеко...
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Кстати, о значении языка тела...

Вот эти фотки очень интересны была б тому самому психологу из фильма "Обмани меня"












Дедушка Степочкин сочиняет, однако, подготовившись...

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=X7wzPKyw9dE[/youtube]
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Прийдется несколько проофф-топить темку, коли надо раскидать очередной поклеп на манси типа "Ханта"...

Итак о круговороте охотничьих ружей в СССР:

http://base.garant.ru/10107062/16/#block_3100
"...
Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (УК РСФСР) (с изменениями и дополнениями) (утратил силу)
Особенная часть
Глава десятая. Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения..."

Интереснее всего статья 219. Там теряется уточнение в виде "кроме гладкоствольного охотничьего".

http://zbroya.info/ru/blog/38014_nekotorye-svedeniia-o-zakonodatelnom-obespechenii-oborota-oruzhiia-v-nekotorykh-stranakh-mira/

"...Законодательство об оружии, после 1953 года характеризуется относительным послаблением сферы ограничения и порядка оборота оружия среди населения. Так гражданам было предоставлено право свободно приобретать в торгующих организациях охотничье гладкоствольное оружие. Такой порядок был установлен Постановлением Совета Министров СССР от 17 августа 1953 года. До указанного постановления граждане должны были при покупке обязательно предъявлять охотничьи билеты (к середине 1960-х годов этот порядок приобретения охотничьих ружей был восстановлен).
Осуществление разрешительной системой по обороту оружия всегда возлагалось исключительно на органы внутренних дел, которые руководствовались в этой работе, ведомственными нормативными актами — "Инструкциями о порядке приобретения, перевозки, хранения, учета и использования огнестрельного и холодного оружия, патронов к нему, открытия стрелковых тиров, оружейно-ремонтных мастерских, торговли огнестрельным и холодным оружием", которые периодически обновлялись, в них вносились соответствующие изменения и дополнения...."




http://knowledge.allbest.ru/law/2c0a65635a2bc79a5d53a89421306d37_0.html


"...Уже в первом Уголовном кодексе 1922 года была введена уголовная ответственность за хранение огнестрельного оружия без надлежащего разрешения - принудительные работы (ст. 220). Впрочем, в дальнейшем, (период 1924-1927 гг.), уголовная ответственность за незаконное хранение охотничьего огнестрельного оружия была отменена, и подобное явление каралось штрафом до 300 рублей. В годы гражданской войны незаконный оборот оружия стал неотъемлемым элементом организационной деятельности ряда контрреволюционных организаций и воинских формирований, выступавших против Советской власти, при этом в ряде случаев оружие им поставлялось иностранными государствами. Начиная с 1938 года широкое распространение у граждан СССР получают малокалиберные винтовки для работы и спорта. Нередко эти винтовки и обрезы использовались в преступных целях. Поэтому продавать эти малокалиберные винтовки гражданам можно было только с разрешения НКВД (рабоче-крестьянской милиции). Соответственно лица, виновные в хранении, покупке и сбыте малокалиберных винтовок, привлекались к уголовной ответственности. В послевоенные годы (1945-1948 гг.) у населения, особенно в западных районах страны, осело значительное количество отечественного и трофейного оружия, что способствовало росту бандитизма и вооруженных разбоев.
[/size]В это же время с 1953 г. по1959 г., охотники могли свободно приобретать охотничьи гладкоствольные ружья без предъявления охотничьего билета. Несмотря на то, что 20-30% убийств совершалось с помощью охотничьих ружей ответственность за их незаконный оборот отсутствовала.
[/size]Затем вступил в силу новый Уголовный кодекс РСФСР 1960 года, статья 218 которого вводила уголовную ответственность за незаконное ношение, хранение или сбыт огнестрельного оружия, но и в ней отражено специальное изъятие для гладкоствольного охотничьего ружья. Это было тем более не объяснимо, если учесть, что охотничьи ножи - оружие того же целевого назначения, но гораздо менее эффективное, - признавалось предметом преступления.
[/size]В 1950-70-х гг. вследствие жесткого контроля за оборотом оружия его незаконное распространение было незначительно и осуществлялось за счет оружия, оставшегося со времен войны, и хищений. Именно в это время был введен режим разрешительной системы органов внутренних дел на приобретение, ношение и хранение гладкоствольного охотничьего оружия...."
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Новые картинки про милых моему сердцу манси...

http://cdooso.ru/images/flash_expo/el_ex_ivdel/el_ex_ivdel.html













http://rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1805693825




Участники 2-ого Свердловского смотра художественной самодеятельности народностей манси - мать и дочь Куриновы и А.В.Бахтияров ( в центре) за осмотром города Свердловска. : 1940 г.

http://rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1805693851



Участники 2-ого Свердловского областного смотра художественной самодеятельности народностей манси (слева направо): В.Я.Анямов, мать и дочь Куриновы Е.П. и С.Я., комсомолец И.Ф.Анянов и А.В.Бахтияров за осмотром города Свердловска.

http://rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1805693877




Портрет ученицы 3-го класса средней школы посёлка Тошемка Свердловской области А.Бахтияровой. 1939

Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Подетальничаю...

https://sites.google.com/site/hibinaud/home/protokol-doprosa-svidetela-bahtiarova-n-g

"...Лист 84
Протокол
допроса свидетеля
10 марта 1959 г. прокурор прокуратуры г. Ивдель района Свердловской области мл. советник юстиции Темпалов допросил в кабинетев качестве свидетеля, с соблюдением ст.162-168 УПК РСФСР
1. Фамилия, имя и отчества Бахтияров Николая Якимовича
2. Год рождения 1930 3. Место рождения Ивдельский район от пос. Вижай 60 км
4.Национальность: манси
5.Партийность: б/п
6. образование (какое учебное заведение окончил и когда: 5 классов
7. Занятие: а) в настоящее время – место работы и занимаемая должность: охотник б) в момент, к которому относятся показания: тоже.
8. Судимость: со слов не судим.
9.Постоянное место жительства (точный адрес и № телефона): от пос. Вижай 60 км..."


https://sites.google.com/site/hibinaud/home/protokol-doprosa-svidetela-bahtiarova-n

"...Лист 82
Протокол
допроса свидетеля
10 марта 1959 г. прокурор прокуратуры г. Ивдель района Свердловской области мл. советник юстиции Темпалов допросил в кабинетев качестве свидетеля, с соблюдением ст.162-168 УПК РСФСР
1. Фамилия, имя и отчества Бахтияров Никита Владимирович
2. Год рождения 1929 3. Место рождения Ивдельский район на 1 плотине
4.Национальность: манси
5.Партийность: б/п
6. образование (какое учебное заведение окончил и когда: 4 класса
7. Занятие: а) в настоящее время – место работы и занимаемая должность: охотник б) в момент, к которому относятся показания: тоже.
8. Судимость: не судим.
9.Постоянное место жительства (точный адрес и № телефона): г. Ивдель пос. 1я плотина..."

Это вот про них здесь - про Николая и Никиту Бахтияровых

http://adventurteam.ru/content/view/964/29/

"...Перед нами редкие документы тех лет: пара писем первой учительницы юного туземного населения Шурыгиной из вновь созданной в 1935 году в посёлке Тошемка школы, несколько коротеньких заметок из ивдельской районной газеты «Вперёд» тех лет помощника-воспитателя И.А.Пермякова и выдержка из докладной записки врид. Зав. Национальностей товарища Рахматуллина. Эти документы любопытны, а потому мы их и приводим для иллюстрации: с чего и как всё начиналось…..
  Вот выдержки из писем учительницы Шурыгиной (полное имя и отчество в этих документах не указаны, к сожалению).
 Письмо Шурыгиной, написанное в конце сентября 1936 года и посланное в редакцию газеты «Уральский рабочий»:
      Дети пришли нынче с большим желанием учиться. Услыхав, что я приехала, они сами попросились из юрт в школу. Один из родителей сказал: - наша Шурыгина приехала. Возьми, учи детей, чтобы они лучше жили, чем мы.
   Некоторые дети прошли до полутораста километров и всё-таки явились бодрыми и весёлыми. Смело вошли в школу, вежливо поздоровались и попросили полотенце и мыло. Прежней дикости не осталось и следа. Выглядели дети довольно чисто. На некоторых были надеты красивые суконные малицы, вышитые бисером и новенькие рубашонки. Две девочки были в выстиранных платьях. Весело рассказывали, как провели лето.
     Мария Тосманова – наша отличница – добыла за лето 32 крота. Два мальчика, побывавшие в наших лагерях, научились довольно хорошо говорить по-русски, выучили пионерские песни, увлеклись физкультурой. Каждый вечер они обтираются полотенцем, приглашают других детей. Теперь не приходиться тратить столько энергии на привитие культурных навыков.
   Между моей работой в прошлом году и нынче – большая разница. В прошлом году надо было организовать школу, заинтересовать детей и родителей. Нынче моя задача  более ответственна – обучить детей манси грамоте. Работа школы не стоит под угрозой срыва – доверие завоёвано. Никто из родителей, как в прошлом году, не собирается брать детей из школы. Нет недовольства с их стороны.
   Приходиться упомянуть и о недостатках. Летом я закупила наглядные пособия, но до сего времени их не получила. Из Кабаковска они были отгружены 3 сентября, но по пути в Ивдель исчезли. Делала везде запросы – ответа нет. Из Гаринского района дети не поступили в школу к нам.
   Вот ещё выдержки из второго письма:
   - В этом году я работаю с удвоенной энергией, т.к. передо мной стоит ответственная задача – обучить детей грамоте. Усталости не чувствую, наоборот хорошее здоровье, бодрость веет вокруг, благодаря заботе обо мне летом /курорт/ и вниманию, которым я окружена в данный момент. Особую благодарность выношу Вам за ваше желание помочь делу, ни одна моя просьба к вам не осталась без последствий.
       Ремонт школы произведён удовлетворительно, квартира педагогов отремонтирована, теперь приступают к ремонту бани, прачечной и хранилища для продуктов. Остаётся одно – охватить всех детей учёбой, а для этого необходимо построить новое школьное здание, т.к. с увеличением учащихся, их поместить негде. К тому же это здание принадлежит  дет.яслям, о которых ни райздрав, ни облздрав не беспокоится, в то время как дет.ясли здесь необходимы.
        Облегчение в работе чувствую я в данном году ещё потому, что работаю не одна, ко мне согласился поехать хороший педагог-воспитатель. Но только здесь опять хочу обратиться к Вам с просьбой. Необходимо создать условия, нам работникам, здесь. До сего времени нас выделяли от остальных педагогов, т.е. платили 50% за работу  среди северного
населения, но с ноября месяца отказывают. Воспитатель хочет отказываться от работы, т.к. загрузка в работе достаточная.
        Вместе с Вашим письмом получила хорошее товарищеское письмо из Ивделя от зав.парткабинетом. Последняя хочет помочь мне в устройстве ёлки. После ёлки некоторые дети поедут в гости к родителям в родные юрты, а 4 детей с педагогами в Кабаковск и в Лямью. В Кабаковск  в гости к пионерам, а в Льмью я возьму двух детей для того, чтобы заинтересовать других детей школой, т.к. районо и школьный куратор ОблОно ничего не предпринимают.
  Нормы северных школ-интернатов я запросила лично из Москвы, но ответа покамест не получила ни откуда.
    Праздники мы провели весело. Хотя оборудование не получено /нет игр/, но музыкальные инструменты прибыли вовремя. Сделала детям небольшие подарки /отличникам учёбы/, потом выступили с небольшими номерами перед населением.
   Подарки VII съезду советов послали /савик, малицу, национальную сумочку, охотничьи нярки, женскую шубу и национальный рисунок на полотне/. Каждый из детей хотел что-либо сделать.
   Дети живут сейчас весело. Одна только забота, не достаёт у меня лыж – нет лыжных костюмов и шапочек, о которых дети мечтают. Их интерес – катание на лыжах и санках в свободное время от занятий.
И ещё. Несколько заметок самих учеников-манси, собранных и опубликованных после трёх лет обучения в тошемской школе.

Домна Бахтиярова:

 Моя  жизнь в школе.
3 года назад меня привезли в школу. Это  первая школа у нас, манси. Была я дома неграмотная. Умела писать только свою тамгу. Первые дни в школе я боялась русской учительницы, пряталась под кровать, под стол, когда подходила ко мне, бросала карандаш и бумагу, потому что не знала, что с ними делать.
Сейчас я привыкла к школе. Учусь во 2-м классе. Хорошо читаю и пишу по-мансийски. Научилась читать и писать по-русски. Хочу и дальше хорошо учиться.


Бахтияров Николай:
Буду хорошим охотником.
     Ничего не знал, пока не учился в школе, а вот сейчас умею писать, считать и рисовать. Очень мне нравиться учиться в школе. Скоро нас распустят на каникулы. Буду жить дома, в своей юрте. У нас в лесу очень хорошо: можно ловить рыбу, собирать ягоды, грибы. Мне хочется быть хорошим охотником, метко стрелять белку. Буду ещё летом газету читать, попрошу отца, чтобы он мне её выписал.
    А осенью опять приеду в школу.

Бахтияров Никита:
 Люблю рисовать.
Хорошо и весело у нас в школе. Я очень люблю рисовать. Рисую оленей, глухарей, уток, лес и горы. Люблю также читать.
Наша юрта находиться на речке Поме. Летом буду купаться и ловить рыбу.

Мария Тасманова (фамилия этой девочки в различных источниках пишется по-разному: то через «а», то через «о» - прим. авторов):
Хочу учиться на отлично.
Как только открыли школу манси, я первая из девочек поступила в школу. Первые дни я очень любила рисовать. Учительница давала  цветные карандаши, краски, а потом стала учить нас читать и писать. Училась я всё время на «отлично» и в этом году даю обещание окончить
И последняя выдержка.
                                                          Три года.
Уже третий год работает школа, делает своё полезное дело. Вспоминаю первый год. Он был самым трудным, т.к. родители-манси недоверчиво относились к новому мероприятию, а дети, никогда не слыхавшие о школе, очень дичились, порывались убежать домой, а некоторых увозили сами родители. В результате, к концу учебного года в школе оказалось всего лишь 8 человек.
  На втором году существования школы в ней учились уже 18 маленьких манси. Но затруднений в работе было тоже не мало.
  Третий учебный год школы начался в более благоприятных условиях. Ещё шесть новых школьников прибыло в школу. Большинство детей с охотой принялось за учёбу. В школе стало уже 3 класса: подготовительный – 9 человек, первый – 6 человек, и второй – 9 человек.[Заведующая школой П.Шурыгина..."

Вот фото этой школы -интерната в пос. Тошемка примерно до сентября 1938 года.


http://ilya-abramov-84.livejournal.com/62822.html



"…В 1938 году в районе все лето были большие лесные пожары, много выгорело леса на территории Туземного Совета манси,

а 17 сентября сгорели поселки Тошемка и тот, что находился в четырех километрах. Всего сгорело 112 домов, из них 33 недостроенными».
  Восстанавливать поселок не стали, а интернат сделали в деревне Бурмантово на Лозьве. Фотография запечатлела редкий миг.
Фото из коллекции Ивдельского музея..."


Один из персонажей на фото - опознан как Чернецов В.Н. Вполне может быть

http://sibir79.livejournal.com/79543.html?thread=568503



http://onomastics.ru/sites/default/files/VO_2012_1(12)/Szekely-5.pdf




Вот фото Николая Яковича Бахтиярова с семьей. Я уже писала несколько ранее несколько жизненных историй про него.

http://ilya-abramov-84.livejournal.com/41514.html



http://hmao.kaisa.ru/object/1808875994?lc=ru
"...Серебряное блюдо из Верхне-Нильдино.
В 1938 г. на Урале в верховьях Лозьвы В.Н. Чернецов записал легенду о серебряном блюде, которое когда-то давно выловили на Оби при неводьбе рыбы и позже доставили на одно из мансийских святилищ [1947, с. 122, 126 - 129]. В 1985 г. И.Н. Гемуеву и автору данной статьи удалось обнаружить это блюдо: оно действительно хранилось в качестве одного из главных фетишей на культовом месте Сына Пелымского бога, расположенном недалеко от селения Верхне-Нильдино на Северной Сосьве [Гемуев, 1988; Бауло, 1999; Гемуев, Бауло, 1999, с. 111 - 118]. На небольшой возвышенности на четырех опорах стоял амбарчик. В сундуке в двух шапках-чехлах, вложенных друг в друга, находилось серебряное блюдо. Внешний чехол шлемовидной формы с козырьком был выполнен из сукна темно-зеленого цвета, по нижнему краю и в середине по окружности украшен серебряным шитьем.
 

Жертвоприношение коня в честь поселкового духа-покровителя устраивали зимой. Из сундука вынимали блюдо и за кожаный ремешок подвешивали на ветку дерева. Местным населением серебряное блюдо почиталось за изображение многих видных персонажей пантеона, включая Полум-торума «Пелымского бога» и его сына.

 Диаметр блюда составляет 235 - 240 мм, высота 29 - 34 мм. Вес блюда 1103 г. В центре блюда находится изображение крепости (или замка), которую с двух сторон окружают десять всадников. На верхнем ярусе показаны фигуры трех воинов. В башнях видны головы еще четырех человек. С верхней части крепости свешиваются две фигуры погибших, два тела лежат у подножия стены. В середине сцены - фигуры семи музыкантов с поднятыми вверх трубами, и человек, держащий на плечах ящик. В окне над входом в крепость изображена женщина с поднятыми вверх руками. Блюдо датируется VIII - началом IX вв. и относится к продукции ремесленных мастерских Средней Азии [Гемуев, 1988].
 
 На лицевой стороне блюда рядом с фигурами воинов уже в Сибири были выполнены гравированные изображения лосей. Не случайно, видимо, верхняя фигура лося располагается прямо напротив воина с луком, а нижняя - рядом с копьем всадника. Речь может идти об элементах охотничьей магии, либо о том, что животные изображены в качестве жертвы, принесенной богатырям-предкам.

 
Как уже говорилось выше, в 1938 г. В.Н. Чернецов записал подробное предание об обстоятельствах находки блюда и о том, как его сюжет был воспринят местными жителями. По словам рассказчика, Н.Я. Бахтиарова, “серебряная тарелка... завернута в платки, только половина видна была... посредине на лошади Полум Торум, а по краям еще четыре лошади; на одной Мир сусне хум, на другой... на третьей..., а на четвертой еще Хуль отыр, но он не на лошади, а так, внизу” [Источники..., 1987, с. 265]. Согласно преданию, блюдо было выловлено ненцами при неводьбе рыбы. Фигуры, имеющиеся на блюде, были “опознаны” в ходе камлания шаманкой-ненкой..."





http://hmao.kaisa.ru/object/1810182552?lc=ru







Как совершенно заметно - манси не так уж и таинствовали и шифровались со своими ритуалами и ритуальными артефактами. Мало того, рассказывали и сопутсвующие истории.
Например, про шаманку-ненку. Ведь как заметно из её опознания  сказ рассказывается про семерых погибших воинов -самоедов. Ну тех - что застыли на плато Маньпупунер...

Ваще статейка, что я привела очень познавательна. Там все информанты манси без кодировки перечислены. Как ни странно - все шаманского роду племени...
http://onomastics.ru/sites/default/files/VO_2012_1(12)/Szekely-5.pdf




Из этой познавательной статьи - вырисовывается бывший владелец избушки на Матвеевской парме.

Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Подетальничаю...

...
http://onomastics.ru/sites/default/files/VO_2012_1(12)/Szekely-5.pdf
Из этой познавательной статьи - вырисовывается бывший владелец избушки на Матвеевской парме.


Впрочем и не только это. Никита Я. Бахтияров, упомянутый статье - это тот самый шаман, которого бросили в заключение в в Ивдельлаг.
http://russia-paranormal.org/index.php?topic=5573.msg68299#msg68299
http://gaaoso.ru/news/?n=86
Я тоже эту инфу приводила ранее. Так вот - Бахтияровы: самые упоминаемые информанты. У всех порядочных исследователей: геологов, этнографов и археологов.
Как впрочем и Куриковы, и Анямовы, и  Пакины, и Укладовы, и Хандыбины, и Номины, и Пеликовы - все шаманствующие роды совершенно не шифруются. Что характерно,
а подробно знакомят исследователей со своею культурой, традициями и верованиями...


Кстати, Матвей с Тапсии - это походу тот самый охотник. Тапсия - приток Северной Сосьвы. Тапсуй по-нонешнему
http://qoo.by/dKw
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%BF%D1%81%D1%83%D0%B9

http://qoo.by/dKo


Получается, что эти угодья раньше отходили на какой-то род более северного проживания - из Сосьвенских манси или ненцев.
Кто такой Матвей - скорее нужно искать в архивах ХМАО. Типа Сартыньи или Березово.
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Пролью ведро света на сказки о сокровищах мансийских святилищ...

Безусловно познавательна эта статья. Она от исключительно въедливого исследователя.

http://hmao.kaisa.ru/object/1808875994?lc=ru

"...Накопление в последние годы фактического материала, полученного автором в результате экспедиций к северным хантам и манси, позволяет более подробно рассмотреть проблему культурных контактов на севере Западной Сибири на примере культовой атрибутики. В данной статье речь пойдет об иранских и среднеазиатских серебряных сосудах, обнаруженных в святилищах обских угров на рубеже XX – XXI вв., об их влиянии на иконографию и мифологические представления хантов и манси на протяжении II тыс. н.э.


...История восточного серебра на Урале и в Нижнем Приобье насчитывает более одной тысячи лет. С VI - VII вв. в Верхнее Прикамье стали проникать среднеазиатские купцы, которые вывозили с Севера моржовые клыки, ловчих птиц и меха. Через Прикамье на рубеже VII - VIII вв. в торговые связи с югом стало втягиваться и Приобье. Западное направление связей в это время было единственно возможным для Зауралья: на юге, в степях, сложилась неспокойная обстановка, одна кочевая империя сменяла другую. На Западе же действовал торговый путь по Волге. Через ответвление этого пути в Прикамье за Урал проникало основное количество восточного серебра [Зыков и др..., 1994, с. 66; Маршак, 1996, с. 6]. По мнению В.П. Даркевича, большая часть серебряных изделий попала на Урал не ранее IX в. [1976а, с. 74].


...Ввиду особой ценности и «священности» белого металла серебряные изделия чаще всего попадали на сибирские языческие святилища, где продолжали свою жизнь в качестве ритуальных атрибутов. С исчезновением или разрушением культовых мест серебро уходило под землю, откуда спустя сотни лет вторично появлялось на свет в составе «кладов». Одна часть найденных изделий попала в музеи, другая часть - пропала вторично, оставив после себя лишь скупые описания или рассказы.


...История находок восточных серебряных сосудов на территории России относится в основном к XIX в. и затрагивает преимущественно районы Прикамья и Приуралья; Приобье в этом отношении до последнего времени выглядело беднее [Смирнов, 1909; Орбели, Тревер, 1935; Маршак, 1971; Даркевич, 1976б; Тревер, Луконин, 1987; Сокровища..., 1996; и др.]. В Нижнем Приобье в составе «кладов» найдены серебряное блюдо-дискос с ангелами по сторонам креста (VI в., Месопотамия) [Сокровища..., 1996, № 25], восточно-иранское блюдце с изображением царя на троне начала XI в. [Маршак, 1971, с. 66 - 68], бутыли из Тохаристана и Ирана XI в. [Сокровища..., 1996, № 61 - 63], подносы из Малой Азии и Хорезма XI - XII вв. [Там же, № 60, 65], полая голова чудовища из Согда VIII в. [Там же, № 26], хазарский ковш IX в. [Там же, № 27], чаша со сценой полета Александра Македонского на грифонах (Византия, XIII в.) [Там же, № 69] и др. На блюдце и ковше вырезаны поздние сибирские рисунки: в первом случае - птицы, во втором - антропоморфные фигуры в «коронах» и с саблями в руках. Еще один ковш - с изображением правителя на троне и двух придворных (XI в.) - был случайно найден на хантыйском святилище в районе оз. Шурышкарский сор. На оборотной стороне ковша также вырезаны рисунки животных и рыб [Там же, № 34]. Наличие врезанных рисунков на изделиях восточного серебра, скорее всего, говорит о том, что они в определенное время являлись культовыми атрибутами обских угров.В ХХ в. восточные блюда и статуэтки впервые были зафиксированы в действующих святилищах обских угров в Нижнем Приобье [Чернецов, 1947; Гемуев, 1988; Гемуев, Бауло, 1999; Бауло, 2000; Бауло, Маршак, 2001].


Серебряные статуэтки.


Серебряный слон.


В 1893 г. вышла в свет небольшая статья Д.Н. Анучина «Древний серебряный остяцкий идол, изображающий слона» (на самом деле, речь шла о духе вогулов - авт.). Фотографию идола ему прислал горный инженер Лебедзинский, который работал в верховьях Северной Сосьвы на прокладке дороги. Вторично фотография была опубликована в известном атласе Я.И. Смирнова [1909, рис. 16]. По сведениям инженера, длина фигурки составляла 23 см, высота 19 см. Согласно легенде, остяк пошел на охоту и напал на след зверя, по которому вышел на лежавшего в снегу «мамонта». Д.Н. Анучин, затрудняясь в определении времени и места изготовления серебряного слона, предполагал, что фигурка, возможно, происходила из «Персии или Бактрии» [1893, с. 1 - 9]. В.П. Даркевич отнес статуэтку слона к среднеазиатским изделиям VII - VIII вв. (?) [1976а, с. 85]. По мнению Б.И. Маршака, фигурка слона, вероятно, была согдийским или иранским ритоном. Некогда между двумя отверстиями в его спине, скорее всего, была перекинута дуговидная полая ручка-горлышко с отверстием для наливания в верхней части дуги [Бауло, Маршак, 2001, с. 137].Спустя несколько лет после выхода статьи Д.Н. Анучина появились сведения (подлинность которых установить невозможно) о том, что «еще не очень давно иностранцы этнографы» украли у вогулов на севере Пермской губернии серебряное изображение, «что-то вроде слона, причем им содействовал в этом местный урядник, получивший потом от Русского Географического общества серебряную медаль» [Остроумов, 1904, с. 174].Зимой 1935 г. знаменитого слона удалось увидеть В.Н. Чернецову. Он действительно находился на святилище Йипыг-ойки «Филина-старика», расположенном недалеко от селения Халпауль в верховьях Северной Сосьвы. Слон выступал в роли второстепенного идола, «охранителя порога» святого амбарчика и стоял в его передней части. Фигура животного была покрыта платками, часть из них завязана под брюхом, другая под шеей. На бивнях слона были надеты восемь серебряных и медных колец. На спине в двух местах имелись круглые отверстия диаметром около 25 мм, вокруг них - следы пайки на глубину 10 мм. Одно отверстие немного впереди крестца, другое на шее. Толщина стенок фигуры составляла от 1 до 3 мм, на ногах и боках была штриховка. Задние ноги были залиты каким-то сероватым металлом, возможно, низкопробным серебром. По преданию, серебром некогда были залиты и передние ноги, но в голодный год заливка была извлечена и продана.Рассказывали, что слон настолько тяжел, что его могут поднять лишь четверо сильных мужчин. Он якобы обладал способностью оказываться снаружи амбарчика на другой день после того, как его заносили внутрь. Предания о том, как фигурка попала к вогулам, отыскать не удалось [Чернецов, 1947, с. 122; Источники..., 1987, с. 191, 205]. К сожалению, следы не только предания, но и самого изделия давно исчезли. В 1989 г. во время экспедиции И.Н. Гемуева и автора данной статьи в верховьях Северной Сосьвы святилища «Филина-старика» уже не существовало.Примечательно, что найденная серебряная статуэтка была легко «опознана» вогулами как «мамонт». Это связано с известной ролью, которое занимало легендарное животное в мифологии вогулов и остяков. Согласно верованиям северных хантов, лось, медведь и щука, достигнув глубокой старости, уходят под землю и обращаются в мув хора - подземного быка или мамонта. При этом лось и медведь получают рога-бивни, с помощью которых прорывают дорогу под землей. Их бытие в подземном мире не вечно: найденные в земле кости мамонта ханты считали доказательством того, что мув хоры смертны [Сенкевич-Гудкова, 1949, с. 157]. Принадлежность мамонта к существам Нижнего мира, видимо, и обусловила роль серебряного слона на святилище в качестве охранителя порога - символического порога между Нижним и Средним мирами. Следует обратить внимание и на то, что на бивни слона были надеты серебряные и медные кольца. Такие же кольца были надеты на бронзовые зооморфные фигурки, хранившиеся в одном из домашних святилищ ляпинских манси. По мнению И.Н. Гемуева и А.М. Сагалаева, подобным способом могли «окольцовывать», т.е. «приручать» древние фигурки, чтобы обезопасить себя от их возможного вредоносного воздействия в составе семейных фетишей [1986, с. 171]. Можно с уверенностью говорить о том, что образ, заложенный в иноземной статуэтке, был органично встроен вогулами в систему собственных мифологических представлений и обрядов.В итоге сложилась вроде бы парадоксальная, но для обских угров достаточно традиционная ситуация, когда собственная мифология хантов и манси реализуется в рамках иноэтничного атрибута.Интересно, что описанный выше случай - не единственный. В 2002 г. жители пос. Нимвожгорт Макаровы (сынские ханты) рассказывали, что еще в 1970-х гг. в священном амбарчике их отца на полке хранилась большая полая медная фигура слона. Она почиталась за изображение семейного духа-покровителя и была обвязана преподнесенными ей в дар платками.



«Серебряная девочка».


В полевой сезон 2000 г., работая среди северных хантов на р. Сыня, удалось услышать рассказ о том, что в доме местного жителя хранится древняя статуэтка, оставшаяся от тех давних времен, когда «ханты брали Рим». Согласно семейному преданию, дед нынешнего хозяина статуэтки в конце 1930-х гг., будучи на охоте в тайге, запнулся о присыпанную травой крышку сундука. Внутри оказались фетиши - статуэтка девушки с головой антилопы в руках, маленькие серебряные фигурки животных и птиц, а также шкурки и платки - приношения духам-покровителям. Судя по рассказу, сундук был закопан в землю незадолго до того, как его нашли: возможно, в период, когда на Севере начались активные гонения на шаманов и приверженцев старых культов. Поскольку всякая найденная необычная вещь у обских угров считается посланной свыше (тем более, что в данном случае она была обнаружена в «святом» сундуке, где хранилась в качестве духа-покровителя), охотник перенес содержимое сундука домой. В последние годы статуэтка является семейным духом-покровителем (ее называют эви – «девочка») и хранится в картонной коробке среди поднесенных ей кусков материи. «Живет» эви в хозяйственном помещении, отделенном от сеней дома перегородкой с дверью. Замечательной красоты старинное изделие соседствует с мешками с одеждой, ведрами, коробками с инструментом. Выбор места хранения определяется фактом находки вещи. Найденная вне дома святыня не может располагаться внутри жилого помещения.Фигурка завернута в несколько платков, поверх которых надета миниатюрная шубка из оленьего меха. По праздникам эви подносят рюмку водки, «кормят» и обращаются к ней с просьбами о помощи и благополучии для членов семьи. Хозяин дома исполнил песню, повествующую об обстоятельствах необычной находки. Статуэтка выполнена в виде фигуры девушки-подростка, исполняющей акробатический прыжок. В вытянутых вперед руках девушка держит голову антилопы, ноги согнуты в коленях и подняты вверх (левая надломлена). Общая длина изделия 25 см, высота 12 см. Статуэтка серебряная, частично позолоченная, полая, толщина стенок около 1 мм. Голова антилопы в руках девушки, а также предмет в целом представляют собой фигурный серебряный ритон. Дата изготовления ритона, имеющего среднеазиатское происхождение, - конец VIII - начало IX вв. [Бауло, Маршак, 2001, с. 140].В 2001 г., когда мне вторично удалось посетить поселок на Сыне, в жизни серебряной статуэтки произошли некоторые изменения. Хозяин эви провел небольшой ремонт: надломленная левая нога статуэтки была подвязана ниткой, а взамен утерянной сережки в отверстие в кончике левого уха продели современную. Многовековой контакт между человеком и богами продолжался.Попав в результате торговых контактов на север Западной Сибири, ритон был включен в сферу религиозно-обрядовой практики местных народов. Возможно, его функционирование в качестве культового атрибута в определенные периоды проходило в рамках широко распространенных представлений о древнем уральском божестве - Золотой (Серебряной) Бабе. В любом случае можно с уверенностью утверждать, что серебряная девушка-ритон успешно выполняла на протяжении уже тысячи лет роль достаточно редкого и высоко ценимого изображения женского духа-покровителя.


П.С. Прошу прощения - но вспоминается книга Курочкина про Золотую Бабу. Там в сюжете как раз и всплывает нечто похожее: подсвечник в виде молодой девушки.
Ну вот откуда он всё-всё знал?

Серебряные блюда.


Серебряное блюдо из Верхне-Нильдино.



В 1938 г. на Урале в верховьях Лозьвы В.Н. Чернецов записал легенду о серебряном блюде, которое когда-то давно выловили на Оби при неводьбе рыбы и позже доставили на одно из мансийских святилищ [1947, с. 122, 126 - 129]. В 1985 г. И.Н. Гемуеву и автору данной статьи удалось обнаружить это блюдо: оно действительно хранилось в качестве одного из главных фетишей на культовом месте Сына Пелымского бога, расположенном недалеко от селения Верхне-Нильдино на Северной Сосьве [Гемуев, 1988; Бауло, 1999; Гемуев, Бауло, 1999, с. 111 - 118]. На небольшой возвышенности на четырех опорах стоял амбарчик. В сундуке в двух шапках-чехлах, вложенных друг в друга, находилось серебряное блюдо. Внешний чехол шлемовидной формы с козырьком был выполнен из сукна темно-зеленого цвета, по нижнему краю и в середине по окружности украшен серебряным шитьем.Жертвоприношение коня в честь поселкового духа-покровителя устраивали зимой. Из сундука вынимали блюдо и за кожаный ремешок подвешивали на ветку дерева. Местным населением серебряное блюдо почиталось за изображение многих видных персонажей пантеона, включая Полум-торума «Пелымского бога» и его сына. Диаметр блюда составляет 235 - 240 мм, высота 29 - 34 мм. Вес блюда 1103 г. В центре блюда находится изображение крепости (или замка), которую с двух сторон окружают десять всадников. На верхнем ярусе показаны фигуры трех воинов. В башнях видны головы еще четырех человек. С верхней части крепости свешиваются две фигуры погибших, два тела лежат у подножия стены. В середине сцены - фигуры семи музыкантов с поднятыми вверх трубами, и человек, держащий на плечах ящик. В окне над входом в крепость изображена женщина с поднятыми вверх руками. Блюдо датируется VIII - началом IX вв. и относится к продукции ремесленных мастерских Средней Азии [Гемуев, 1988].На лицевой стороне блюда рядом с фигурами воинов уже в Сибири были выполнены гравированные изображения лосей. Не случайно, видимо, верхняя фигура лося располагается прямо напротив воина с луком, а нижняя - рядом с копьем всадника. Речь может идти об элементах охотничьей магии, либо о том, что животные изображены в качестве жертвы, принесенной богатырям-предкам.Как уже говорилось выше, в 1938 г. В.Н. Чернецов записал подробное предание об обстоятельствах находки блюда и о том, как его сюжет был воспринят местными жителями. По словам рассказчика, Н.Я. Бахтиарова, “серебряная тарелка... завернута в платки, только половина видна была... посредине на лошади Полум Торум, а по краям еще четыре лошади; на одной Мир сусне хум, на другой... на третьей..., а на четвертой еще Хуль отыр, но он не на лошади, а так, внизу” [Источники..., 1987, с. 265]. Согласно преданию, блюдо было выловлено ненцами при неводьбе рыбы. Фигуры, имеющиеся на блюде, были “опознаны” в ходе камлания шаманкой-ненкой:«…Эта серебряная тарелка очень дорогая. Очень много духов на ней есть. Тапал-отец там есть, затем Тапал отца сын там есть. Тапал отец на лошади сидит, сын тоже на лошади сидит. На самой середине водяной царь, старик. С одной стороны от него Мир сусне хум тоже на лошади сидит, а сбоку от него Мир сусне хума сын на лошади сидит. Водяной царь старик по середине тарелки из воды поднялся. Плечи и руки из воды только виднеются. Кисти рук только видны. Пятый человек тоже есть - Щахэл-торум-ойка тоже на лошади сидит (Жирным шрифтом мною выделено описание фигур, представленных на блюде. - Авт.). Это духа грома, им затеянное дело. Сыновья его убиты. В поисках сыновей он войско зовет.Дух грома на юге живет. Там надумал рыбу ловить придти... На Обь сюда пришел, посмотрел: во всю толщу воды - рыба... (Был) очень теплый день с кучевыми облаками (на небе). Гром тогда загремел, лодка на воду упала. В лодке два человека стоят - духа грома сыновья. Когда он загремел, водяной царь услышал... Взглянул, двух человек с лодкой увидел... Калданную сеть спустили, вниз по воде плывут... Тогда водяной царь своим сыновьям говорит:- Пойдите, поймайте их вместе с лодкой...Дух грома сверху вниз в то время смотрит, оба его сына двумя человеками пойманы и опрокинуты.. Вниз смотрит - город. Оба (сына) вниз, в город отнесены. Руки у них связаны, ноги связаны. Железными цепями связали, на железную перекладину, чтобы убить повесили. Смотрит, сыновей убили, на железную перекладину повесили».Далее в предании повествуется о том, как Дух грома обратился за помощью к старику Тапал и Мир сусне хуму. Последние взяли с собой своих сыновей.«…Наружу вышли. На коней сели. Пять конных человек едут вместе. Однажды водяной царь дома был. Дом его (вдруг) шевелиться начал… Из дома выглянул, оказывается враги идут. Пять конных человек. Их движение настолько тяжело, город его чуть не рушится! Тогда на поверхность воды поднялся. Молить начал. Когда из дома выходил, водяной царь семи сыновьям, семи богатырям сказал:- Вы духу неба говорите. Семь труб наверх выставьте… Враги идут! Я их молить стану, вы духа неба молите.Сам наружу появился, над водой показался. На врагов молит. Руки навстречу протянул. Рот раскрылся. Так-то испугался!Они тогда смилостивились. Дух неба воевать тоже не допустил» [Чернецов, 1947, с. 126 - 129].Таким образом, изображенные на блюде фигуры были истолкованы ненецкой шаманкой в русле местной мифологической традиции. В фигуре женщины был «опознан» водяной царь, молитвенно поднявший руки, семь жрецов с трубами оказались его сыновьями. На верхней части крепостной стены якобы были повешены тела убитых сыновей духа грома, а в одной из двух групп всадников, по словам шаманки, предстали персонажи мансийской мифологии: Тапал-ойка (Полум-торум), Мир-сусне-хум, их сыновья и дух грома.Через пятьдесят лет после записи легенды В.Н. Чернецовым мы услышали еще одну версию: по словам жителя Верхне-Нильдино П.С. Таратова, на «тарелке показана война Полум-Торума с менквами (лесными духами. - Авт.), когда царя не было, людей и воды не было, бог только землю начинал».В ряде мансийских сказаний, возможно, присутствуют фрагменты уже измененной со временем легенды о блюде (что косвенно может указывать на ее достаточно солидный возраст). В записях А. Каннисто читаем: «Семь сынов Кепера начали на озере тянуть свой невод. Образ дочери господа отразился на поверхности вод» [Kannisto, 1958, S. 17]; в другом сказании: «К нашей девице приходят гости с нижнего течения Лозьвы. Долго ли коротко пробыла она и выглянула наружу. Видны кони с железными мордами» [Ibid, S. 158]. В «Священном сказании о возникновении земли» говорится: Мир-сусне-хум, «долго ехал, коротко ехал, однажды его конь спустился в середину моря. Оказывается, через воду ведет серебряная дверь, золотая дверь... Пришел вниз, там город водяного царя, серебряный город, золотой город... В маленьком доме сидит женщина... дочь водяного царя» [Мифы..., 1990, с. 267]. Из другой легенды о Мир-сусне-хуме: «Такой город возник: стоит он разрезая высоко бегущие облака, высоко идущие облака. Возник серебряный дом, возник золотой дом...» [Ромбандеева, 1993, с. 155]. На медвежьем празднике казымских хантов ряд сакральных сюжетов посвящен Асты ики «Верховьев Оби мужчине» - князю Серебряного города в верховьях Оби [Мазур, 1997]. Необходимо подчеркнуть тот факт, что блюдо в последние годы лежало внутри двух шлемов. Этому можно найти объяснение. Поскольку само блюдо отождествляли с фигурой предка-покровителя поселка - Полум-торум-пыга, то эта фигура и была «увенчана» шлемом.Таким образом, Нильдинское серебряное блюдо оказало значительное влияние на формирование ряда мифологических сюжетов у манси и заняло важную нишу в их обрядовой практике. Вывешенное на ветку березы во время жертвенной церемонии, оно олицетворяло собой присутствие рядом с людьми их богов: Мир-сусне-хума, Полум-Торума, Духа грома, Водяного царя и др.

Серебряное блюдо с изображением царя Давида.


Блюдо хранится на святилище одного из поселков Малой Оби. В центре поляны стоит амбарчик местного духа-покровителя Курт-аки «Деревенского мужика». Внутри его «дома» находится несколько сундуков, в которых хранят изображения самого Курт-аки и его «жены». В одном сундуке с фигурой Курт-аки лежит большое серебряное блюдо, завернутое в красный кусок ткани. В блюдо перед началом жертвенной церемонии кладут хлеб, печенье, конфеты. Их могут брать только хранитель места, старейшины или гости-сироты [Бауло, 2002б, с. 79]. Диаметр блюда составляет 24 см, высота 3 см, вес 1 кг. Между рельефным бортом блюда и венком из сердцевидных листьев по окружности расположены 20 фигур животных, внизу - две стоящие друг напротив друга птицы с поднятыми крыльями. Главная сцена происходит в зале дворца. На троне сидит царь. В левом проеме, образованном полуаркой, находится изображение стоящего мужчины, в правом проеме - стоящей женщины. В верхнем сегменте блюда показаны два парящих ангела. Изделие датируется VIII - IX вв., оно изготовлено в одном из ремесленных центров Средней Азии. Главные персонажи, изображенные на блюде, - царь Давид, его жена Вирсавия и наследник Соломон [Бауло, 2000]. Блюдо имеет нанесенные тонким режущим орудием более поздние врезанные рисунки; и выполнили уже в Сибири. Между левой мужской фигурой и рельефным венком вырезано профильное изображение волка, справа и слева от нимба царя - две вытянутые зооморфные фигуры головами вниз. На обратной стороне блюда внутри кольцевой ножки находится крупное стилизованное изображение воина в сферическом шлеме с надглазьями и наносьем.Вернемся к блюду и попробуем выяснить, что могло сопутствовать его включению в обрядовую практику обских угров, когда оно оказалось на севере Сибири в IX - X вв.; что удалось «опознать» или понять местному жречеству в сцене, размещенной на лицевой стороне изделия.В центре сцены - изображения трех фигур. В мифологии обских угров представлены три наиболее значимых персонажа, связанные между собой родством и нередко упоминаемые вместе: Верховный бог Нуми-Торум, его жена Калтась и их младший сын (наследник дела отца на Земле) - Мир-сусне-хум. Размещение вместе фигур Давида, Вирсавии и Соломона вполне соответствовало мансийским представлениям о собственных божествах.Понятен для обских угров, видимо, был и сюжет, находящийся в нижней части блюда. Здесь на полукруглой кочке сидят две птицы. В конце XIX - начале XX вв. у обских угров было записано несколько вариантов священного сказания о возникновении земли. В соответствии с основным космогоническим мифом, гагара (или две птицы), посланная Нуми-Торумом, достала со дна океана комок ила, который постепенно увеличился до размеров маленькой кочки, и только на третий (десятый и т.п.) день все стало землей [Мифы..., 1990, с. 258, 273]. По мнению В.В. Напольских, миф о ныряющей птице был основным космогоническим мифом древней уральской общности еще в VI - IV тыс. до н.э. [1990, с. 11]. Примечательно, что в одном из вариантов мифа землю достают железные птицы [Ромбандеева, 1993, с. 14].Таким образом, можно предположить, что первоначальное осмысление представленных на блюде фигур прошло в рамках сказания о возникновении земли. В центре - Светлый муж-отец Нуми-Торум, творец Вселенной, его «старуха» (Калтась) и их сын-богатырь Мир-сусне-хум. Внизу - две гагары на кочке ила, который они достали со дна океана. Сидящий на троне Нуми-Торум творит землю, создавая различных животных. Образы многих животных на блюде были мало понятны предкам современных хантов и манси, и они дополнили их собственными изображениями, в частности, волка и, возможно, лося.К сожалению, в год моего посещения хранитель места, известный шаман, был тяжело болен и сразу после Нового года умер. Он унес с собой в могилу рассказы о блюде, которые объясняли с точки зрения хантов семантику представленных на нем фигур. Новый хранитель и его братья слышали в детстве такие рассказы, но воспроизвести их в подробностях уже не могли. Они помнили только, что представленная на блюде фигура сидящего на троне царя с шапкой пышных волос воспринималась в местной традиции как изображение крупнейшего регионального божества - длинноволосого Тэк-ики. Вполне возможно, что подобное «опознание» произошло в тот (более поздний период), когда блюдо попало в район, находившийся под патронажем данного божества. Известно, что на современное святилище, располагающееся на берегу Малой Оби, блюдо привезли в 1930-х гг. откуда-то из глухой тайги, со священных мест.Теперь пора сказать о том влиянии, какое мог оказать сюжет, представленный на блюде (вариант: подобных блюдах), на формирование некоторых образов в обско-угорской мифологии. Ряд сказаний обских угров, записанных в конце XIX в. выдающимся венгерским фольклористом Б. Мункачи, изобилует описанием «дворцов» Нуми-торума или Мир-сусне-хума: «серебром оббитый дом», «золотой дом о семи комнатах» и т.п. [Vogul..., 1995, p. 38, 42], а также деталей интерьера и одеяния обитателей. В этом плане весьма показательна песнь-приглашение Смотрящего За Миром Человека:«Надень на голову свою корону священную о семи сторонах...надень ты ее на кудри свои, речными царевнами расчесанные,встающим над миром солнцем золоченые...Пусть она блестит на челе твоем!Распахни ты семь дверей, из золота кованных,своего дома священного о семи сторонах!Освети светом своих кудрей,солнцем, встающим над миром, золоченых,землю, как обруч поворачивающуюся!» [Ibid, p. 38 - 41].Своеобразной «партитурой» столь торжественного гимна, исполненного мансийским шаманом, вполне могло являться одно из восточных серебряных блюд. Художественно описанные корона, кудри и внутреннее помещение дворца напоминают некоторые детали изображений на нашем блюде. Очевидно, многие внешние черты божеств, а также детали их одеяния и жилищ не могли сформироваться в мифологии хантов и манси в условиях изолированного таежного сообщества рыболовов и охотников. Местные жрецы, «создававшие» мифологические тексты и образы божеств, в значительной степени могли воспользоваться сюжетами, представленными на восточных серебряных сосудах. Таким образом, сначала в библейских фигурах «опознали» своих богов, а затем добавили последним уже новые - заимствованные - черты.Несколько слов необходимо сказать об «утилитарном» назначении блюда. Местному населению оно была понятно: это посуда для жертвенной пищи. Если принять версию о том, что блюдо попало на север Сибири в результате христианской миссии, направленной из Средней Азии [Бауло, 2000, с. 151], то нельзя исключить, что сами миссионеры натолкнули язычников на такую функцию блюда. Попытка приобщить к христианской обрядности могла быть наглядно продемонстрирована путем использования изделия в роли блюда-дискоса для выставления жертвенного хлеба. По крайней мере, в последние пятьдесят - семьдесят лет (на памяти его предпоследнего хранителя) так и происходило.


Сасанидское серебряное блюдо с реки Сыня.


В июле 2001 г. в ходе экспедиционных работ Приполярного этнографического отряда впервые на территории Западной Сибири было обнаружено серебряное блюдо иранской сасанидской династии. До этого сасанидские блюда находили лишь в европейской части России, в большей степени - в Прикамье и на Западном Урале [Тревер, Луконин, 1987].История этой находки уводит нас во вторую половину XIX в. Прапрабабушка нынешнего хозяина серебряного сосуда и ее муж ехали на лодке по р. Сыне из одного поселка в другой. В середине пути они сделали остановку для кратковременного отдыха и вышли на берег. Женщина заметила в траве какой-то блеск. Немного подрыв землю, наткнулись на большой клад: в несколько медных котлов были уложены блюдо, а также литые серебряные и бронзовые фигурки животных, относящиеся к образцам западносибирского культового литья второй половины I тыс. н.э. Новые хозяева (ханты) поместили находки в состав семейных ритуальных атрибутов. В частности, блюдо стало переходить по наследству - от отца к младшему сыну, при этом сын при жизни родителя блюда видеть не мог. Не могут его видеть сегодня и старшие братья владельца сосуда.В доме хозяина вновь обнаруженного блюда отгорожена правая часть сеней, женщины туда не заходят. В этом помещении у стены напротив входа есть широкая полка, на которой хранится семейная культовая атрибутика, в том числе блюдо.Во время ритуальной церемонии блюдо используют в качестве посуды, в которую кладут жертвенные хлеб, печенье и конфеты.Диаметр блюда 22,2 см, высота 4,8 см. На лицевой стороне блюда изображена сцена охоты. Царь сидит на скачущем в «летящем галопе» зебувидном быке. Левой рукой он держится за рог быка, при этом копьем в правой руке поражает другого зебувидного быка, показанного в нижней части блюда. В правой верхней части блюда - фигура крылатого обнаженного юноши («гения»), подносящего царю ленту. Посередине нижней части - четыре холма и куст с тремя листьями. Блюдо изображает иранского шаха Ездигерда I (399 - 421 гг.). Оно изготовлено в Иране в начале V в. На обратной стороне блюда вырезана надпись “чаша из серебра”. Она выполнена арабскими буквами курсивом IX - X вв., видимо, на новоперсидском языке одним из поздних среднеазиатских или иранских владельцев сосуда (надпись прочитана Б.И. Маршаком). Следовательно, блюдо не могло оказаться в Сибири ранее IX в. [Бауло, 2002а].На блюде видны следы более поздних гравировок, в частности, над рукоятью меча вырезана вытянутая фигура птицы с «линией жизни» внутри, перед «гением» изображена пара оленей. Сибирский (или уральский) мастер выбрал для них место, возможно, не случайно: ленты в руках летящей фигуры были поняты им как веревки аркана для набрасывания на животных.Оказавшись в Сибири, как сказано выше, не ранее IX в., блюдо попало в сферу религиозно-обрядовой практики обских угров, которая к тому времени, видимо, уже включала в себя представления о Небесном всаднике - Мир-сусне-хуме, младшем сыне верховного бога Нуми-торума. Скорее всего, в фигуре иранского шаха был «опознан» именно Мир-сусне-хум как летящий всадник (бык «летит» над горами и деревьями - Мир-сусне-хум облетает день и ночь грешную землю, рядом с ним жрецы изобразили летящую птицу). Можно указать еще на одну параллель, на этот раз - между сюжетом на блюде и мансийским обрядом. На сасанидских блюдах в сценах охоты царь чаще всего изображен с двумя животными. Некоторые исследователи полагают, что на самом деле подразумевается одно животное, но на двух стадиях охоты - живое и убитое [Тревер, Луконин, 1987, с. 55]. Северные манси приносят в жертву Мир-сусне-хуму белого коня, при этом считается, что божество незримо присутствует на церемонии. Манси полагают, что в тот момент, когда животное в предсмертных судорогах падает на землю, Мир-суне-хум на этом жертвенном коне возносится на небо. В определенном смысле сцену, представленную на блюде, и мансийский обряд жертвоприношения объединяет одна и та же схема: бык (конь) убит, бог на быке (коне) возносится на небо. Если эта параллель в известной степени корректна, то можно предполагать два варианта вхождения блюда в обско-угорскую обрядность.Первый вариант: если к IX - X вв. в обрядах угров уже существовала схема «всадник на жертвенном коне возносится на небо», то сцена на блюде была легко «опознана» в данном ключе. Второй вариант: если указанная схема еще не была создана, на ее формирование мог оказать влияние сюжет на сасанидском блюде.В связи с находкой сасанидского блюда на севере Сибири можно высказать предположение о том, что иранские блюда с охотничьими сценами напрямую (а не только через булгарские бляхи с сокольничим) повлияли на формирование мифологических представлений и основных изобразительных канонов обских угров (в частности, для оформления жертвенных покрывал).Таким образом, сасанидское блюдо, попав на север Сибири, органично вошло в обрядовую практику. Его сюжет, с одной стороны, был понят жрецами в рамках местных мифологических представлений, с другой стороны, на протяжении еще многих сотен лет транслировал эти представления присутствием блюда в жертвенных обрядах хантов и манси.В завершении рассказа о сасанидском блюде остановлюсь на одном очевидном противоречии. С одной стороны, автор статьи рассматривает варианты функционирования блюда в обрядах хантов, с другой стороны, говорит о его максимальной закрытости для всех членов семьи, в которой оно хранится в последние годы. Возникает вопрос о том, каким образом тогда может сохраняться роль блюда в мифотворчестве хантов? Мне хотелось бы предложить следующий вариант ответа. Блюда, поступавшие на север Сибири в конце I - начале II тыс. н.э., ввиду их высокой ценности, скорее всего, попадали в распоряжении родовой общины, а не отдельной семьи. Использовать в обрядах и произносить с их помощью молитвы могли в этом случае только общинные жрецы на поселковом святилище. Такая ситуация продолжала сохраняться до последнего времени в отношении Нильдинского блюда и блюда с изображением Давида. Сасанидское блюдо и ритон, в силу неизвестных нам обстоятельств, оказались в распоряжении отдельных семей и перешли в разряд домашней атрибутики. Правила хранения данных серебряных сосудов не позволяли видеть их никому, кроме хозяина, что исключало мифотворческую функцию блюд на уровне семейного святилища. Однако оставались другие возможности. Как говорилось выше, хозяином сасанидского блюда еще не так давно являлся известный на Сыне шаман, хранитель крупнейшего регионального святилища. На уровне его семьи блюдо было закрыто для посторонних. Тем не менее известно, что в определенные годы шаманы трех поселков - Лорагорта, Оволынгорта и Вытвожгорта собирались на святилище, расположенном недалеко от последнего селения. В течение недели по ночам совершалось камлание в «темной юрте». Центром «лагеря» был высокий кедр, на стволе которого вырублена личина мифического богатыря-предка. В жертву ему приносили до 49 оленей. Интересно, что хранителем и этого места был владелец сасанидского блюда. Можно предполагать, что блюдо использовали как при камлании в «темной юрте»,так и при жертвоприношении перед личиной богатыря. В любом случае, оно продолжало являться атрибутом межпоселкового святилища, а круг лиц, которые могли его видеть, по-прежнему ограничивался шаманской (жреческой) прослойкой. Таким образом, даже оказавшись атрибутом домашнего святилища, блюдо не потеряло своей основной мифотворческой функции.


Серебряные сосуды из пос. Петкаш.




По информации В.Н. Чернецова, на святилище, расположенном недалеко от пос. Петкаш на Северной Сосьве, в амбарчике Полум торум яныг пыга (Сына великого Пелымского бога) в 1930-х гг. находились две серебряные тарелки с изображениями орлов на каждой. Считалось, что на одной тарелке изображен Полум Торум (Пелымский бог), а на другой Петкаш Полум Торум пыг (Сын Пелымского бога из Петкаша) [Источники..., 1987, с. 215].
Серебряные сосуды V - XII вв. в обрядах обских угров. Завершив рассмотрение конкретных случаев функционирования иранской и среднеазиатской посуды на обскоугорских святилищах, попробуем выделить их наиболее общие закономерности.Представляется, что адаптация большинства импортных серебряных сосудов V - XII вв. на севере Сибири проходила в рамках трех основных смысловых этапов: опознания, использования и влияния. Под опознанием я понимаю достаточно короткий промежуток времени, когда изделие входит в сферу ритуала. На нем находят определенные образы, которые можно «узнать» или понять сквозь призму собственных религиозно-мифологических представлений. При этом следует заметить, что данные представления могли быть сформированы ранее под влиянием южных культур. Примером проникновения на север вслед за уграми элементов иранской идеологии В.Н. Чернецов считал образ гигантской хищной птицы - Небесного Карса.Мифы о Карсе нашли свое отображение в сибирском изобразительном искусстве как в виде литых бронзовых фигурок, так и в гравировке на металлических бляхах и зеркалах усть-полуйской эпохи (IV в. до н.э. - II в. н.э.). Связи с иранским миром продолжались, по мнению исследователя, и позже [Чернецов, 1947, с. 117 - 120]. В итоге, когда в конце I тыс. н.э. на Урал стали поступать серебряные блюда с изображением птиц [См. напр.: Тревер, Луконин, 1987, № 22, 29, 41], местное население уже было готово опознать в них мифического Карса.На первом этапе происходит и частичная доработка атрибута. Сюда входит изменение формы (например, ликвидация кольцевой ножки блюда для создания ровной выпуклой поверхности), сверление отверстия для подвешивания, а также нанесение с помощью гравировки местных рисунков. После этого начинается второй (длительный) этап использования атрибута в обрядовой практике. Параллельно с ним начинает развиваться третий этап, который включает в себя выявление тех «импульсов», которые начинает оказывать само серебряное изделие на формирование (или поддержание) каких-либо элементов религиозно-мифологических представлений обских угров, создание изобразительных канонов, выработку новых форм атрибутики. Рассмотрим подробно эти три этапа адаптации. Время появления рассмотренных выше изделий (сосудов и статуэток) в Сибири (или на Урале) относится к промежутку между IX и XII, максимум XIII вв.«Опознание». Прежде всего оно происходило на смысловом уровне. Это касается Нильдинского («прочтение» мифа) и сасанидского (летящий всадник Мир-сусне-хум, принесение в жертву быка) блюд, девушки-ритона (в рамках представлений о Золотой или Серебряной Бабе), серебряной фигурки слона (он же мамонт или подземный бык). Изображение на блюде Давида, Соломона и Вирсавии было соотнесено с семьей Нуми-Торума (при этом фигуры птиц в нижней части блюда «иллюстрировали» миф о возникновении земли), в фигурах царей на тронах, изображенных на блюдце из Ямгорта и ковше с оз. Шурышкарский сор, могли «увидеть» Нуми-Торума и т.п. По мнению Н.В. Полосьмак и Е.В. Шумаковой, бактрийский серебряный медальон, найденный в составе Истяцкого клада, еще в древности органично вошел в религиозно-обрядовую практику вогулов и остяков, т.к. изображенная на медальоне Артемида-охотница с луком в руках могла ассоциироваться с лесной хозяйкой - женщиной-мис. Медальон оказался привлекательным для обских угров за счет своей «узнаваемости» [1991, с. 38].Вхождение ряда серебряных изделий в состав ритуальных атрибутов происходило и при помощи нанесения на них сибирскими или уральскими жрецами гравированных рисунков. По мнению В.Ю. Лещенко, самые ранние рисунки на серебряных сосудах относятся к VII - VIII вв., среди рисунков IX - X вв. встречаются антропоморфные фигуры с саблями в руках и с рогатыми коронами на головах, лоси, мифические птицы с человеческим лицом; среди рисунков XI - XIII вв. - фигуры змей и птиц. Нижняя граница датировки рисунков определяется исследователем возрастом конкретного блюда [1976, c. 180]. «Опознанным» персонажам часто добавляли недостающие, с точки зрения сибирских жрецов, элементы образа. Напротив богатыря-лучника рисовали лося, под ленту-«аркан» летящего ангела подводили оленей. Возможно, была осуществлена попытка воспроизвести восточный сюжет с помощью собственных образов. Так царь Давид, показанный на лицевой стороне блюда, был продублирован фигурой предводителя-воина в центре оборотной стороны изделия.В XIX - XX вв. появление импортной утвари в обрядовой практике хантов и манси обставлялось целым рядом правил и предохранительных мер. Фигура слона, в которой узнали подземного обитателя - мифического мамонта, была «приручена» с помощью надетых на бивни колец. Нильдинское блюдо стало мансийским ритуальным атрибутом после символического принесения в жертву богам семи ненцев. Возможно, что подобные меры были приняты у обских угров и в эпоху средневековья. В частности, охранительную роль могло играть нанесение гравированных рисунков.Использование. Изделия из иранского или среднеазиатского серебра выполняли в обрядовых комплексах угров различные функции, которые определялись двумя факторами: формой и представленным сюжетом. Круглая форма блюд послужила основой для изображения (с их помощью) солнечного и лунного дисков (И.А. Орбели), слон стал выступать в роли идола-охранителя порога, а девушка-ритон - женского божества. В фигурах, представленных на ряде сосудов, «узнали» собственных богов: в образе орлов в пос. Петкаш предстали Пелымский бог и его сын, всадники Нильдинского блюда стали почитаться как изображения Мир-сусне-хума, Полум-торума, Водяного царя, духа грома; царь Давид со временем «превратился» в длинноволосого богатыря Тек-ики. К представленным на блюдах божествам обращались с молитвами, им приносили жертвы, «кормили» по праздникам. В этом смысле можно говорить о том, что указанные блюда выступали в роли «икон» на угорских святилищах, которые И.Н. Гемуев и А.М. Сагалаев считали субститутом храма [1986, с. 154].Следует отметить, что в ряде случаев, даже при наличии изображений на блюдах, последние использовали и в роли священных сосудов. В верховьях р. Ялбынь-я в блюдо клали дарственные монеты [Гемуев, Бауло, 1999, с. 83], блюда с Давидом и Ездигердом служили для жертвенного хлеба; возможно, что в подобной роли выступала чаша с драконами на святилище Чохрынь-ойки [Носилов, 1904, с. 86 - 95].При вызове в шаманском камлании Мир-сусне-хума у задней стены дома в поздней практике (XIX - XX вв.) ставили четыре серебряных блюдца, нередко с изображением солнца [Гондатти, 1888, с. 13, 19]. По сведениям В.Н. Чернецова, у некоторых крупных родов для этого использовали серебряные блюда и тарелки. Исследователю рассказывали о двух достаточно древних культовых центрах, где наблюдалась подобная практика - Калтась-сянь-пауле (место обитания богини Калтась) и Троицких юртах (крупнейшее место почитания Мир-сусне-хума) [1947, с. 121]. Возможно, что серебряные чаши и блюда хронологически заменили большие медные котлы, в которые в качестве дани складывали пушнину. Это предположение может подтвердить отрывок из одного сказания северных вогулов: на пол избы через крышу спустился Мир-сусне-хум на белом коне, «в четыре котла конь опустил свои четыре ноги». Тогда народу было сказано: «Уплатите налоги!» «Перед конем теперь бросают черную дичь и рыжую дичь, и позади него бросают. Налоги уплатили все... народ склонил головы. С... людьми он простился, начал собираться в путь. Брошенную перед ним черную дичь, рыжую дичь взял он с собой, сзади него брошенная дичь соскользнула в котел...» [Kannisto, 1958, S. 143 - 144].В XVIII - XX вв., когда «тела» божеств уже выполнялись преимущественно из ткани, прикрепленные к «груди» серебряные блюда и тарелки выступали в роли символа, подчеркивающего необычность, а значит, и священность фигур.Использование импортного серебра сопровождалось выработкой правил его хранения в домашних или на поселковых святилищах. Определился круг лиц, который мог видеть или употреблять сосуды в обрядах. Сложилась система наследования священной утвари.Таким образом, иранские и среднеазиатские серебряные сосуды на протяжении тысячелетия продолжали оставаться в центре обско-угорских религиозных обрядов.Влияние. Вопрос о возможном влиянии восточного серебра на религиозно-обрядовый комплекс обских угров затрагивает в широком смысле такую важную тему, как формирование изобразительного облика божества в архаическом обществе. Божественное изначально необычно, мир богов не похож на мир людей. Тогда как изобразить бога в фигуре, которую требуется установить на святилище? Один из возможных способов - заимствование, но опять же лишь необычного. В мировой истории существует немало подобных примеров. Образы верховных божеств зороастризма (Ахура Мазды, Анахиты) заимствовали свою иконографию от образа сасанидского царя царей и царицы цариц [Луконин, 1969, с. 146]. В 256 г. войска иранского царя Шапура I овладели военным лагерем римлян на Евфрате. Здесь находилось более десятка храмов, посвященных различным богам. В частности, Зевс был изображен в иранском наряде, многие вавилонские и сирийские божества носили греческие и римские имена. В крепости Хатра в Северном Ираке иранские солдаты увидели статую древнего бога Ашур-бела в римском военном плаще, голова статуи местной богини Аллат была украшена военным шлемом [Там же, с. 71]. Необычность внешности должна была сопутствовать изображению бога, отличать его от человека.На мой взгляд, этим качеством - необычностью - в наибольшей степени в конце I тыс. н.э. на севере Сибири могли обладать привозные серебряные блюда. Представленные на них золотые и серебряные изображения человеческих фигур завораживали и будили фантазию сибирских жрецов. Рассматривая сцены на блюдах, они «опознавали» собственных богов, вследствие чего дальнейшие изображения местных божеств создавались уже на основе имевшихся эталонов.Образ Мир-сусне-хума как всадника, скачущего на коне, безусловно, не мог опираться на местные традиции. Можно говорить о том, что он проник на север Западной Сибири вместе с идеями митраизма, но в этом случае трудно определить время этого проникновения. К сожалению, западно-сибирских памятников с изображением всадника в I тыс. н.э. зафиксировано слишком мало.С другой стороны, мы можем говорить о более позднем заимствовании образа Мир-сусне-хума, и оно, на мой взгляд, имело в основе изображение всадников на блюдах - иранских царей. Это заимствование наблюдается на этапе проникновения серебряных блюд в Сибирь - в конце I тыс. н.э. Можно предположить, что оно выразилось и в появлении бронзовых литых изображений всадников. Любой культ (всадника в том числе) вырабатывает свою иконографию - совокупность изобразительных приемов передачи образа, отступление от которой не поощряется. Иконография всадника в художественном металле Приобья была подробно рассмотрена в одной из статей Н.В. Федоровой. Ее основные положения можно свести к следующему: на общем фоне огромного количества зооморфных, антропоморфных, птицевидных изображений I тыс. н.э., как литых - плоских и рельефных, так и гравированных, сюжет «всадник» выглядит очень бедно. По мнению автора, создается впечатление, что перед нами не традиция, а несколько импульсов извне, способствовавших, по какой-то не вполне ясной причине, изготовлению фигур и рисунков. Это ставит под сомнение тезис о раннем появлении культа всадника в круге лесных культур Приобья, т.к. если бы он существовал, то, по-видимому, в течение I тыс. н.э. была бы выработана и единая иконография изображения всадника в художественном металле [Федорова, 1989, с. 117 - 120]. Одним из таких импульсов извне, на мой взгляд, и было проникновение на север Сибири иранских блюд с изображением шаха на коне. Кстати, и в другом районе массового притока серебряных блюд - Прикамье - мифология проживавших там народов оказалась с течением времени насыщенной восточными образами. Например, в коми-пермяцкой среде сохранились следы почитания белого коня. В фольклорных рассказах есть упоминания о встречах людьми в ночное время всадника на белом коне. Конь и всадник - необычные: всадник всегда в островерхой шапке и блестящих доспехах, ноги же коня не касаются земли. Солнечный всадник в окружении птиц и зверей (божеств более мелкого ранга), изображаемый на кровлях домов, должен был выполнять функцию охранителя дома, семьи (прежде - рода) [Грибова, 1975, с. 80, 82].Изображение Мир-суне-хума на суконной жертвенной атрибутике хантов и манси создано на основе сюжета сасанидских и среднеазиатских блюд [Гемуев, Бауло, 2001].Изображения божеств на восточных блюдах были выполнены из металла, лица фигур - серебряные, покрытые золотым напылением. На основе подобного эталона создавался канон оформления фигур угорских божеств - из металла, с золотым или серебряным лицом. С течением времени традиция отливки изображений из металла (бронзы) стала угасать, но «лицо» (облик) духа-покровителя по-прежнему старались выполнить с помощью металлических атрибутов. Свидетельства тому представлены в литературе XVIII - XIX вв. «В Шорковых юртах бе кумир изсечен из древа в подобие человече, сребрено имеющ лице». Известный Нахрачинский идол представлял собой кумира, чье «злообразное лице белым железом обложено» [Новицкий, 1941, с. 72, 93]. По сведениям М.А. Кастрена, лица многих идолов обдорских остяков были «обложены листовым железом» [1860, с. 186]. Подобное оформление лиц семейных духов-покровителей в 2002 г. дважды было встречено мной у хантов пос. Зеленый Яр на р. Полуй и один раз в пос. Ханты-Мужи на Малой Оби. В XIX - XX вв. «металлические» лица фигур духов-покровителей создавали за счет обмотки головы лентой золотого или серебряного позумента. Голова фигуры Курт-аки на поселковом святилище Юхан-курта (р. Малая Обь) выполнена из цельного куска дерева и покрыта золотым позументом [Бауло, 2002б, с. 35]. Подобная лента была обвернута вокруг головы семейного духа-покровителя манси Хозумовых в пос. Ясунт (р. Ляпин) [ПМА, 1999].Золотая и серебряная одежда мансийских богов, описанная в сказаниях, копировала «металлическое» одеяние царей и придворных на восточных блюдах. Вот как, например, одет Нуми-Торум: «Всевышний отец неба / надевает на себя / позолоченную одежду, / священную позолоченную шапку...» (запись Н.М. Садомина от П.С. Таратова, пос. Верхне-Нильдино, 1991 г.).В XVIII - XX вв. своеобразной имитацией «металлической» одежды богов стала отделка пошитых для духов-покровителей халатов и рубах лентами позумента [Kannisto, 1958, S. 309; Гемуев, Бауло, 1999, с. 51; и др.] (в одном из сказаний дух-покровитель говорит: «...назначены мне в жертву рукава с серебром» [Баландин, 1939, с. 41]), а также оловянными розетками. Русские купцы привозили в 1824 г. на Обдорскую ярмарку серебряные зарукавья – «сии вещи наиболее употребляются для украшения кумиров» [Прыткова, 1949, с. 42 - 43]. Таким же образом подчеркивался необычный - священный - облик Мир-суне-хума в обращенном к нему заклинании: «Человек, одетый в платье серебряное, серебром отороченное! Человек, одетый в платье с рукавами серебряными, серебром отороченные!» [Vogul folklore, 1995, p. 42].В XVIII - XX вв. было зафиксировано немало случаев приношения образцов холодного оружия духам-покровителям, а также попыток создания их богатырского облика с помощью боевых или вотивных панцирей, шлемов и пр. Данный феномен, по моему мнению, отражал не реальный уровень военной организации угров, существовавший в эпоху средневековья, а в большей мере мифологические представления, основанные на заимствованных, в том числе, восточных образцах.Наиболее важная, на мой взгляд, роль восточных серебряных блюд заключалась в том, что представленные на них образы активно вторглись в обско-угорскую мифологию и привели к появлению в ней новых сюжетов. Замечательным примером такого творчества является предание, созданное на основе прочтения сюжета Нильдинского блюда. Данное предание зафиксировало и сам акт творения: шаманка, держа перед собой блюдо, объясняет смысл изображенной на нем сцены.На лицевой стороне серебряного блюда из с. Слудка вырезана мужская фигура, руки которой, по мнению В.Ю. Лещенко, «спрятаны в муфту» [1976, с. 177]. На мой взгляд, здесь изображено иное: мужчина держит в руках блюдо. Сзади него показана женщина с платком в руках, а слева от нее - всадник на коне. Думается, что выгравированная уральским мастером сцена отражает реальный обряд: в жертву Небесному всаднику приносят коня (и всадник должен вознестись на нем на небо), «жрец» в короне читает молитву, держа перед собой серебряное блюдо, женщина приготовила в дар божеству новый платок.Примечательна бронзовая фигурка воина в коническом шлеме из «кургана у Карыма». Между руками человека «помещена фигура, напоминающая по форме сосуд» [Чернецов, 1957, с. 147 - 148]. В 2000 г. в пос. Анжигорт (р. Малая Обь) была обнаружена бронзовая фигурка «вождя» - стоящее антропоморфное существо с чашей в руках [Бауло, 2002в, рис. 2, а]. По сведениям Б. Мункачи, рассказчику и слушателям священного вогульского мифа об огненном потопе необходимо было иметь перед глазами какой-либо серебряный предмет, хотя бы и монету [Цит. по: Балакин, 1998, с. 135]. По справедливому, на мой взгляд, мнению Ю.В. Балакина, данный факт можно рассматривать как рудимент древнего и важного для общества обряда, в который вовлекалась серебряная импортная посуда. На изделиях из серебра мог быть «записан» некий «текст», изобразительная параллель словесному мифу. В данном случае выбор металла имел ритуальное и мифологическое обоснование [Там же]. Н.В. Полосьмак и Е.В. Шумакова писали о том, что сюжеты, изображенные на восточно-иранских блюдах, которые использовались в культовой практике, «прочитывались» в Сибири в контексте автохтонной мировоззренческой традиции. Они объяснялись с точки зрения собственных мифоритуальных традиций, и сцены на предметах сасанидской или среднеазиатской торевтики становились иллюстрацией к угорскому мифу [1991, с. 64].Миф, созданный сюжетом Нильдинского блюда, является уникальным (хотя бы с точки зрения его корректной фиксации В.Н. Чернецовым), но не единственным. Приведу еще несколько примеров, когда за строчками того или иного предания можно увидеть заимствованные уграми образы.В конце XIX в. Б. Мункачи записал у северных вогулов молитву, обращенную к Мир-сусне-хуму: «...В сделанном... подобно восходящему солнцу жилище находится золотогранный... стол. Сбоку от... стола сидишь ты на семикратной подстилке из коричневой шкуры... На черное одеяние татар, калмыков надень... одеяние с блеском утренней зари, надень одеяние, подобное восходящему солнцу, подпояшься поясом с пряжками из серебра... завяжи связанные, застегнутые золотогранные лямки над своими плечами. На спину проезжающего страны священного зверя... положи снабженное кистями седло, с семью кистями... Схвати... рукой священный... украшенный кистями бич из серебра... Возьми узду... снабженную семью... бубенцами над спешащими облаками...» [Цит. по: Карьялайнен, 1996, с. 83 - 84]. Мне кажется, что в приведенном отрывке можно увидеть достаточно точное описание фигуры иранского шаха, скачущего на коне: в тексте жирным шрифтом выделены детали царского пояса, апезака и украшения седла кистями.В Яны-пауле на Северной Сосьве Б. Мункачи записал заклинание Вит-ялпыну «Водяному царю»:«Тебя... заклинал батюшка твой, Нуми-Торумс помощью семи серебряных отверстий в крыше...,батюшкой твоим, Нуми-Торумом, был ты заколдованс помощью входа семи его золотых отверстий в крыше,им, батюшкой твоим, был ты заколдованс помощью семи бурных водоворотов, волны вздымающих.Сказывают, что живут там семь духов,чья грудь из железа кована.Сказывают, что живут там два седоволосых,из серебряной воды водоворотаподнимаются они на поверхность!Я, добрый сын твоего благородного человека,[и эти] родственники [мои] по обеим сторонам,[эти] люди, стоящие по трем сторонам,видишь, держа в руках лошадь с гривой,приближаемся мы к тебе,со своей жертвой кровавой лошади, принадлежащей человеку,приближаемся мы к тебе» [Munkacsi, 1892, s. 390 - 393].Следует напомнить, что, по сообщению В.Н. Чернецова, у С. Сампильталова в Яны-пауле в домашнем ящичке хранилось серебряное блюдо с изображением семи человек. Оно было завернуто в материю и хозяин его никому не показывал, даже сыну, который мог увидеть это блюдо лишь после смерти отца [Источники..., 1987, с. 200]. При чтении заклинания создается впечатление, что описание водяных духов было выполнено с фигур, представленных на серебряном блюде (эта часть текста мною выделена жирным шрифтом).В 1933 г. в Хурумпауле (р. Ляпин) И.И. Авдеев записал «Медвежью песню о трех всадниках». Она исполняется от лица медведя, который смог уйти от двух всадников - на черном и пегом конях, но был убит третьим - всадником на белом коне, под которым подразумевался Мир-сусне-хум:«...Поворачиваю головуИ прислушиваюсь к опасной стороне.Слышен звон золотых подков.Это приближается человек,сидящий на лошади белого цвета...Хоть и наскакиваю я на него с ревом... да попусту...Длинное копье богатыряПронзает мое святилище (сердце - Авт.)...Падаю я, зверь, и погружаюсь в глубокий сон.Просыпаюсь на коне скачущего всадника...» [Авдеев, 1936, с. 56 - 57].В сасанидском искусстве известны несколько блюд с охотой царя на медведей. Одно из них (VII в.) было обнаружено в 1967 г. в дер. Большая Аниковская Чердынского района Пермской области [Оборин, Чагин, 1988, с. 32 - 33]. На нем представлена сцена охоты - царь на коне и два медведя: один, пронзенный копьем (ср.: «длинное копье богатыря пронзает мое святилище») лежит внизу, второй еще пытается противостоять всаднику. Интересно, что на обеих сторонах блюда уже на Урале были выгравированы рисунки антропоморфных фигур в «коронах» и саблях в руках, а также изображения зверей, рыб, птиц, луны и солнца. Представляется вполне вероятным, что блюда с подобными сюжетами могли повлиять (или соответствовать) на создание уральских мифов о борьбе всадника и медведя, т.к. в реальной жизни оснований для них не было - на медведя здесь охотятся иным способом. Сцена на блюде как раз и была хороша тем, что медведь - божество уральских и сибирских народов - представал здесь практически равным соперником, противостоял всаднику в борьбе. Еще одно блюдо (VII - начала VIII вв.), на котором иранский царь сражается против трех животных - льва, кабана и медведя - хранится в собрании Государственных музеев Берлина [Тревер, Луконин, 1987, с. 78].Завершая рассказ о серебряных сосудах Ирана и Средней Азии, поступивших в Сибирь в IX - XII вв., необходимо отметить, что они закрепили традицию использования в обрядах обских угров изделий из священного металла. Уникальные образцы восточной торевтики надолго оказались в центре ритуальной практики, а представленные на них сюжеты внесли лепту в развитие мифологических представлений и изобразительных канонов обских угров.

П.С. Итак - звучит серебро как священный металл. Его наряжают в идольный вид и ему поклоняются и взывают к Богам.
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Придется снова повторить, но вот ссылки - в которых описаны родовые святилища. Рода Бахтияровых.
Ваще интересно почитать - когда уже больше знаешь о манси.


http://northural.ru/article/tohta/
http://northural.ru/article/bahtiyarovy/
http://northural.ru/article/mansy_ural/

А теперь подетальничаю...

Вот интересная прямо таки протокольная работа по описанию родовых святилищ известных мансийских родов
Текста очень много. Переносить не стану. Но всякий может вычитать - что золота, платины, алмазов: в подношениях богам нет и в помине.

http://qoo.by/dpf



Домашние духи-покровители Самбиндаловых в Турват-пауле




Хранитель места Н.Г. Номин вынимает фигуру ]Тулям-ур-ойки

"...Святилище Чохрынь-ойки в Усть-Тапсуе

Селение Усть-Тапсуй находится на правом берегу Северной Сосьвы в месте впадения в нее правого притока - р. Тапсуй.В последние годы здесь проживает единственная семья И.В. Анемгурова. Вместе с ним нам удалось побывать на святилище Чохрынь-ойки, которое расположено на правом берегу р. Тапсуй, приблизительно в полутора километрах от селения. Примерно через километр ходьбы от берега по болотистой почве мы вышли на поляну, окруженную густым ельником. Фигура Чохрынь-ойкинаходилась под навесом, стоящим на шести опорах с настилом из колотых плах [Слайд 16 / Фото 16]. Длина навеса составляла 140 см, ширина 120 см. Три левые опоры представляли собой вертикально установленные бревнышки высотой от 115 до 125 см, в верхних затесанных концах которых вырублены полукруглые пазы. В пазы были уложены три слеги, две крайние из них на другом конце навеса опирались также на вертикально установленные бревнышки, а средняя слега в правой части навеса опиралась на пень высотой 120 см, к которому белым шнуром была привязана фигура Чохрынь-ойки, завернутая в белые платки с завязанными в углах монетами. В этот же пень на уровне головы фигуры были воткнуты шесть ножей, еще семь ножей - в ствол ели, стоящей слева от навеса. Лезвия всех ножей обмотаны белыми тряпицами ткани с монетами на концах, на один из ножей на ели накинут белый платок. Такой же платок висел на тонком стволе березки, воткнутой в землю справа от навеса.Антропоморфное изображение Чохрынь-ойки было выстругано из цельного куска дерева. Длина фигуры около 60 см. Голова закруглена, лоб скошен вниз; нос прямой, выступающий вперед. Глаза и рот эллипсовидной формы вырезаны ножом; четко трактована шея. Руки выполнены в виде выступающих в стороны обрубков. Нижняя часть тулова фигуры имеет клиновидную форму, расширяющуюся в фас и сужающуюся в профиль [Фото 17].На другом конце этого елово-соснового “острова” раньше находился старый Чохрынь-ойка, который был описан В.Н. Чернецовым. К нашему приходу помост уже давно упал. В сосну, стоящую рядом с ним, было воткнуто около 50 ножей - приношений Чохрынь-ойке [Фото 18], множество ножей находилось и на сохранившейся опоре, где раньше висела фигура духа-покровителя. На досках помоста лежали два берестяных кузова, наполненные сгнившими жертвенными платками. В одном из них находились две антропоморфные фигуры, лица которых были обозначены металлическими блюдцами с изображениями Св. Георгия. Здесь же лежало еще одно блюдце с фигурой оленя. По словам И.В. Анемгурова, рядом с Чохрынь-ойкой раньше хранилась фигура Торум-ойки, которому и “принадлежали” блюдца.
Первое блюдце, диаметром 12 см, медное, посеребренное [Слайд 19], изготовлено с помощью чеканки и гравировки. На его дне нанесено изображение Св. Георгия на коне, поражающего копьем дракона. По краю блюдца выполнены фигуры двух охотников с луками, собаки и утки, разделенные розетками растительного орнамента. Блюдце имеет два отверстия для крепления, пробитых позднее.Второе блюдце, диаметром 9,3 см, также медное, посеребренное, выполнено практически аналогично первому способом чеканки и гравировки [Слайд 19].Третье блюдце диаметром 9,2 см медное, посеребренное изготовлено в технике чеканки и гравировки [Рис. 20]. На дне его изображена фигура бегущего оленя, слева от нее по краю - гусь, справа - собака, внизу - два охотника. Фигуры разделены между собой розетками растительного орнамента.По словам И.В. Анемгурова, к Чохрынь-ойке приходили в случае болезни и обязательно приносили ему нож. Кроме этого, духа-покровителя посещали перед новолунием; раз в два года совершалось жертвоприношение оленя или коня.
В середине 1920-х гг. на этом месте побывал начинающий исследователь В.Н. Чернецов, посвятивший описанию увиденного обряда одну из своих первых научных статей “Жертвоприношение у вогулов”:“Приведу описание того, как вогул Хуры-Костя принес жертву Чохрынь Ойке... Рано утром Хуры Костя в сопровождении жителей поселка отправился к месту обитания божества. Впереди всех на небольшой лодке ехал человек, везший домашних пупых в черном ящике, стоявшем на оленьей шкуре. За ним ехал Хуры Хум со своим сыном и вез белого оленьего теленка, предназначенного в жертву, а также небольшой узелок с домашними пупых. Сзади на нескольких лодках ... ехали все находившиеся в то время в поселке вогулы и везли котлы, чашки и прочее.Над пупых был устроен двускатный навес, а рядом с ним помост, на котором в берестяных кошелях хранятся “приклады” - подарки божеству. Задний столб навеса весь утыкан узкими ножами, жертвованными в разное время. Помост был устроен у старой березы, на ветвях которой висело множество оленьих рогов и серая коровья шкура. Справа было расположено большое кострище[Рис. 21].Сам Чохрынь Ойка имеет вид двухаршинного бревна с заостренным верхним концом, на котором грубо вырезаны нос, рот и глаза. На голове у него был колпак, сшитый из семи полос цветного сукна и опушенный соболем. Туловище его было обернуто многочисленными платками и кусками разноцветных материй. В платках и кусках материи в углах завязаны и зашиты деньги.Но главной святыней является не это изображение, а другое, металлическое, которое, по словам вогулов, находится внутри деревянного.
По этому поводу вогул Семен Пакин говорил, что в деревянном пупых делается зарубка в виде ниши, в которую и вкладывается свинцовая, серебряная или золотая фигурка.Раз в год на пупых меняют одежды, причем допускаются к этой церемонии наиболее старые и уважаемые люди. Во время переодевания они огораживают пупых берестяной ширмой так, чтобы никто из посторонних не мог видеть фигурку. Молодым смотреть на эту фигурку не разрешается...
По приезде на место был разведен большой костер и в то же время Хуры Хум наложил в длинную деревянную миску масла, баранок, хлеба и поставил ее перед Чохрынь Ойка. После того, как миска постояла перед ним, ее убрали и содержимое съели. На площадке перед помостом положили бревно, на которое сел вогул и принялся ворожить на старой сабле, сохраняемой для этой цели. Сабля висела под навесом, к концам ее привязали полотенце и за его середину левой рукой взялся старик. Сидел он, опершись левым локтем на колено. Через некоторое время рука его начала судорожно подергиваться, а затем подергивание передалось на все тело. Сообразно с этим качалась и сабля. Поворожив таким образом минут десять, вогул объявил ответ Чохрынь Ойка,благоприятный для Хуры Хум, что предстоящая охота принесет хорошую добычу. После окончания ворожбы на площадку вывели теленка, который все это время был привязан позади помоста. Его поставили головой к изображению и Хуры Хум покрыл его платком с завязанными в углах монетами. Справа от теленка встал другой вогул и по знаку, данному Костей, он оглушил теленка ударом обуха между рогов, после чего Костя заколол его ножом в сердце.Теленку дали немного полежать перед помостом, а затем, оттащив его в сторону, принялись свежевать. Часть мяса, как ребра, ноги, печень, легкое и горло съели сырым, а все остальное положили в котел, который к тому времени был подвешен над огнем. Когда мясо сварилось, его выложили в длинную миску и поставили перед Чохрынь Ойкой, где оно простояло минут десять. В это время все присутствующие молча встали перед помостом, наклонив голову: женщины стали сзади всех, опустив на лица платки.После того принялись за еду и, вторично постояв перед помостом, стали собираться в обратную дорогу, двинувшись в том же порядке, как приехали сюда”.Какие же изменения произошли на святилище за шестьдесят лет? Святилище продолжало функционировать практически на том же месте, перенос фигуры или амбарчика в пределах одной территории на протяжении длительного времени не являлся исключением из правил. Претерпела частичное изменение фигура самого Чохрынь-ойки.
Судя по рисунку В.Н. Чернецова, фигура духа-покровителя, выполненная из бревна большого размера, была вкопана в землю, либо прислонена к задней опоре навеса. Большие размеры фигуры исключали возможность хранения ее в традиционном культовом амбарчике, следствием чего и стало сооружение двускатного навеса. Возможно, определенную роль в создании подобного, открытого, “жилища” сыграло и восприятие Чохрынь-ойки как Стрекозы-старика. Навес периодически воспроизводили (изменялась его форма), но к моменту нашего приезда фигура Чохрынь-ойки была выполнена в значительно меньших размерах, на голове отсутствовала традиционная островерхая шапка; легкие белые одежды и закрепление фигуры над землей свидетельствовали о том, что здесь “живет” дух-покровитель в облике стрекозы. В целом, святилище значительно упростилось: отсутствовали стол, помост для прикладов, жерди для жертвенных шкур, но по-прежнему важными элементами ритуальной площадки являлись деревья с воткнутыми в их стволы ножами.

Культовое место Полум-Торум-пыга около селения Верхне-Нильдино


Святилище Полум-Торум-пыга (Павыл-овыл-аки, Пауль-урне-ойки), “Сына Пелымского Бога” (“Старика, (живущего) на краю селения”, “Поселкового богатыря”) располагалось в центре елового мандала на левом берегу р. Яны-я, правого притока Северной Сосьвы и принадлежало манси Вынгелевым. На небольшой возвышенности стоял ура: в местах среза двух пней, выполнявших роль опор, были вырублены прямоугольные пазы, в которые уложены поперечные бревна, на них был установлен амбарчик. Длина его составляла 180 см, ширина 110 см, высота 140 см, высота опор190 см [Фото 45].Стены сбиты из тесаных плах, крыша двускатная, с каждой стороны уложено по три доски с запасом. Крыша увенчана охлупнем, представлявшим собой бревно с выемкой по всей длине и двумя заостренными концами. Досками боковых стен и крыши образованы выступы с задней и передней сторон ура. Приставная дверь составлена из двух досок, скрепленных двумя деревянными поперечинами. На ветках деревьев, стоящих за сумьяхом, висело несколько медвежьих черепов. В полутора метрах перед входом в сумьях стоял стол на четырех ножках, в пяти метрах от которого располагалось кострище. Опорами для тагана служили колья, верхние части которых были увенчаны вырезанными личинами менкв-пырищей “сыновей” менквов, со скошенным вниз и внутрь лбом, прямым, выступающим вперед носом, глазами и ртом в форме овала [Рис. 46].
По словам жителя Верхне-Нильдино П.С. Таратова, они караульщики. Мясо когда вынут, поставят на стол и в ура поставят, а в котел сыпят крупу или муку. Один крутит - мешает. Когда сварится, ставят на стол, в ура и огню. И из этой чашки, что огню, мажут рты менкв-пырищам.В задней части амбарчика на подставке размерами 50 x 40 x 15 см, сбитой из двух досок и опиравшейся на два поперечных бруска, была усажена антропоморфная фигура Пауль-урне-ойки в черном халате с тремя завязками, под которым находилось несколько одетых одна на другую разноцветных хлопчатобумажных рубах [Слайд 47]. На голову духа-покровителя была надета островерхая суконная шапка из красных, желтых и зеленых клиньев с кисточкой из суконных лент тех же цветов и опушкой из меха ондатры по нижнему краю. Под ней находилась шапка из черных и красных клиньев с собольей оторочкой и шапка из черных и синих суконных клиньев с опушкой из ондатры.Справа и слева от фигуры вдоль помещения были установлены перекладины из тонких жердочек, увешанные жертвенными платками; перед входом лежали пачки папирос и чая, спички, жестяная миска с пятью рюмками.В сундучке, стоящем слева от входа, находились арсыны и фигура духа-покровителя, сердцевиной которой являлось бронзовое антропоморфное изображение [Слайд 48], выполненное методом плоского литья. Лицо “идола” имеет полукруглую форму с маленьким подбородком, ртом и усами; руки скрещены на уровне пояса, большие и указательные пальцы вместе составляют треугольник. Особенностью изображения является “корона” из трех личин.В сундуке, стоящем справа от входа также хранились арсыны, между которыми в двух шапках-чехлах, вложенных друг в друга находилось серебряное блюдо. Внутренний чехол представлял собой суконный шлем сфероконической формы, выполненный из трех желтых и трех красных клиньев и отороченный по нижнему краю беличьим мехом. Внешний чехол шлемовидной формы отличался козырьком и был выполнен из сукна темно-зеленого цвета, по нижнему краю и в середине по окружности украшен серебряным шитьем в виде волнистой линии, веточек и арок [Рис. 49].Посещали святилище зимой и приносили в жертву Полум-торум-пыгу коня. Животное привязывали к жертвенному столбу и клали ему на спину принесенный из дому ялпын-улама. Вынимали блюдо и за кожаный ремешок подвешивали на ветку березы. При этом полагалось говорить следующее: Полум-Торум, приходи, тебе лошадь забьем. Коня, оленя или бычка приносили в жертву и в самом селении, но мясо обязательно полагалось отнести к ура. Варили его уже на месте у костра.Местного духа-покровителя в последние годы чаще называют Пауль-урне-ойкой. П.С. Таратов рассказал нам легенду о появлении этого пупыга: Однажды мужик видит - из леса лосиный след идет, вокруг дома лось обошел и тут след кончился. Куда дальше делся? Тогда шаман сказал мужику: «Посмотри на чердаке». Полез мужик на чердак и видит - кто-то в мужской одежде лежит. Сказал он мужику: «Мне эта речка нравится, Яны-я. Мне здесь ура поставьте». В Верхне-Нильдино Полум-Торум-пыг являлся Павыл-ойкой, “Стариком селения”.
* * *
Вернемся к обнаруженному в амбарчике серебряному блюду. Оно хорошо сохранилось и не требует реставрации . Тем не менее, оно несет на себе отпечаток времени. У него отсутствует металлическая петля для подвешивания и в отверстия для заклепок был продет тонкий кожаный ремешок. С тыльной стороны по краю блюда был нанесен удар острым рубящим орудием, в результате чего на ободке образовалась небольшая радиальная трещина. На тыльной стороне блюда имеется еще один след удара острым предметом - радиальное углубление длиной13 мм. И, наконец, в одном месте подрублена круговая ножка.

По мнению И.А. Орбели, “блюда использовались в культовом обиходе... охотников... как изображения священных дисков, озаряющих днем и ночью землю (для полноты впечатления кольцевые ножки удалялись)”. Возможно, такая акция была предпринята и по отношению к нильдинскому блюду, но, к счастью, не была завершена.Диаметр блюда составляет 235 - 240 мм, высота 29 - 34 мм, диаметр круговой ножки 97 -99 мм, высота ножки 4 - 5 мм. Вес блюда 1103 г. Оно является двойником знаменитого аниковского блюда, хранящегося в Эрмитаже. Последнее было найдено в 1909 г. в Западном Приуралье вблизи дер. Больше-Аниковская Чердынского уезда Пермской губернии, т.е. фактически на одной параллели с нильдинским блюдом, только по другую сторону Уральских гор. Из всех многочисленных интерпретаций сюжета, представленного на блюде, единственно бесспорна, на наш взгляд, версия Б.И. Маршака, согласно которой, блюдо можно назвать своеобразной иллюстрацией к некоторым эпизодам книги Иисуса Навина; отлито оно в IX - X вв. по слепку с оригинала примерно VIII в.В центре блюда находится изображение крепости, которую осаждают десять всадников. Обороняющиеся представлены тремя воинами в верхней части крепостной стены, четырьмя воинами в сторожевых башнях, фигурой женщины в нижнем окне и семью жрецами с трубами и ковчегом. С верхней части крепости свешиваются две фигуры погибших, два тела лежат у подножия стены. Фон фигур покрыт позолотой. Позолочены также изображения солнца и луны, фигуры повешенных на перекладине воинов, лица Раав и воинов в башнях, наконечники копий всадников, арка и столб, находящиеся в нижней части блюда. По мнению Б.И. Маршака, последовательность эпизодов к книге Иисуса Навина показана на блюде снизу вверх. Внизу - осада Иерихона и блудница Раав в своем окне, пробитом в городской стене, выше - вынос Ковчега Завета в сопровождении семи жрецов с “семью рогами юбилейными”, еще выше - взятие какого-то ханаанского города и Иисус Навин, остановивший одновременно луну и солнце.На лицевой поверхности блюда выполнены изображения лосей, врезанные уже сибирским охотником рядом с основными фигурами. Не случайно, видимо, верхняя фигура лося располагается прямо напротив воина с луком, а нижняя - рядом с копьем всадника. Речь здесь может идти об элементах охотничьей магии. Впрочем, можно указать и на более другие параллели: на налобных пластинах и серебряных блюдцах работы русских мастеров, начиная с конца XVIII в., постоянно воспроизводился один и тот же сюжет: охотник прицеливается из лука в скачущего оленя (лося).Местным мансийским населением серебряное блюдо почиталось за изображение на нем многих видных персонажей пантеона, включая Полум-торума и его сына. По сведениями В.Н. Чернецова, священное место Полум-торума находилось в верховьях р. Пелым; ряд мансийских патронимий считал его сына своим предком, в частности, в селении Петкаш, Резимовских, Новинских и Нильдинских юртах.Нильдинское блюдо уникально не только своим происхождением и наличием “двойника”.
Оно обладает собственной легендой, рассказанной В.Н. Чернецову в 1938 г. Н.Я. Бахтиаровым в Ивдельском районе: “...Меня на жертвоприношение звали, тогда старик мне и показывал... Завернута в платки, только половина была видна. Во время жертвоприношения ее повесили, а так лежит у него. Он мне как следует показывал. Посредине на лошади Полум Торум, а по краям еще четыре лошади; на одной Мир сусне хум, на другой... на третьей..., а на четвертой еще Хуль отыр, но он не на лошади, а так внизу”.Таким образом, изображенные на блюде фигуры были истолкованы в русле местной мифологической традиции: плачущая Раав стала водяным царем, молитвенно поднявшим руки, семь жрецов с “рогами юбилейными” оказались сыновьями водяного царя, тела убитых сыновей духа грома “повешены” на верхней части крепостной стены, а в одной из двух групп всадников можно увидеть Тапал-ойку (Полум-торума), Мир-сусне-хума, их сыновей и духа грома...."

П.С. Короче, понятно про какого большого начальника в черных одеяниях говорил переводчик Варсанофьевой...

http://www.histvestnik.psu.ru/PDF/20121/13.pdf

"...В. А. Варсанофьевой в 1927 г. пришлось наблюдать танцы в чуме, впечатление о которых она передала: «Как-то вечером, под завывание вьюги разговорились мы о музыке и танцах. Слепой отец Алексея (Алексей Пакин был у нее переводчиком. – Г. Ч.) взял сангольпт и начал наигрывать несложный плясовой мотив, а две маленькие внучки его покрылись платками и начали пляску. Она заключалась в ритмических движениях верхней половины тела с поворотами в правую и левую сторону, сопровождаемыми движениями рук. При этом пляшущая женщина не сходит с места и вся закрыта платком, концы которого она держит в руках. К углам платка бывают пришиты металлические цепочки с колечками, которые издают, ударяясь друг о друга, мелодичный звон. Своеобразное зрелище представили две миниатюрные фигурки маленьких вогулок, таинственно прикрытые звенящими платками и совершавшие свои ритмические движения в полумраке дымного чума, особенно когда к ним присоединилась третья, маленькая дочь Алексея, двухлетняя Марья, забавно подражавшая старшим сестрам. Их пример увлек и взрослых. Даже старая бабушка не выдержала и, надо отдать ей справедливость, плясала лучше всех. “Я мастер”, – говорила она сама про себя. Алексей и его приятель Григорий надели длинные, яркие рубахи, обмотали голову пестрыми шарфами и тоже вышли плясать. Пляска мужчин гораздо живее пляски женщин. Они импровизируют во время танца, изображая своими движениями борьбу, охоту, нападение и т.п. При этом руки их обмотаны платками с длинными, свободно развевающимися концами. Пляска Алексея и его приятеля в чаду гаснущего очага под звуки сангольпта и завывание вьюги представляла собою совершенно фантастическое зрелище» [Варсанофьева, 1929б, с. 101].
 В описании танцев очень ценным является указание на то, что они происходили в «страшную непогоду с дождем, снегом, ураганным ветром и густыми облаками, окутавшими все вершины». Непогода не позволяла заняться работой и отправиться к оленям, чтобы их собрать в стадо. И слепой манси знал, что обрядовыми танцами и музыкой можно изменить погоду. Он стал играть, чтобы умилостивить разбушевавшихся духов–хозяев гор. Семейная пляска в чуме была затеяна на основе веры в магию звука и жеста, которая осознавалась очень действенной силой.
Помимо общих богов и духов манси почитали семейных и личных покровителей – пупу. Их изображения в виде куска дерева, обмотанного материей и мехом, хранились в особом ящичке. Он находился в переднем углу чума, а когда отправлялись кочевать со стадом оленей, его устанавливали на особых нартах и возили с собой. В праздничные и даже в обычные дни ящичек открывался для моления. Перед ним ставилась бутылка водки, выкладывалось угощение, чаще белые баранки, и совершалось моление богам и духам, населяющим горы, леса, реки. После этого спокойно пили и ели угощение. В. А. Варсанофьевой привелось повидать такой ящичек, когда к хозяину одного чума приехал родственник. Она пишет: «В большом ящике сидели три тряпичные куклы, одна обмотанная темной материей, две – пестрыми. В отдельном ящике находилась фигура, закутанная в белые тряпки. Хозяин сказал мне, что это “Святой Николай”, а пестрые фигуры в большом ящике – Иисус Христос и божья матерь. На мой вопрос, что представляет собою темная кукла, он уклончиво отве- тил, что это “большой начальник”» [Варсанофьева, 1929б, с. 100].
 К сожалению, В. А. Варсанофьева за объяснением назначения фигурок в ящике обратилась не к знатокам манси, а к «полувогулу-полуненцу», который больше знал о христианских святых, а не о языческих богах и духах. В ящичках-шкатулках несомненно хранились фигурки, заместители местных, близких человеку и его семье, «родных божков и боженят». Жаль, что была упущена воз- можность узнать, кого конкретно изображали эти фигуры..."
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Значит так...подетальничаю дальше...
Я предоставила тьму инфу на манси моих любимых. Немного протрясла ненцев в количестве один заведующий Красным Чумом: А.В. Хатанзеев.
А теперь - я расскажу былички про хантов. Реальные...

http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9A/koryakov-oleg-fokich/tajna-pritoka-kondi/

"...Тайна притока Конды
Коряков Олег Фокич

Рассказ охотоведа
В рабочей комнате моего брата на полках, в шкафах, на столе и даже на полу лежат кипы книг и свернутые в трубки географические карты. С этюдными зарисовками перемежаются альбомы с фотографиями, а в них снимки дремучей тайги чередуются со степными пейзажами, портреты ханты сменяются кадрами из жизни животных.
Свою жизнь брат посвятил изучению жизни животных и птиц. Он охотовед. Это вечный странник. Ему не сидится на месте. Он всё время в путешествиях, скитаниях, ходьбе по самым тёмным и глухим, неизведанным уголкам Урала и Сибири.
Его путешествия скопили ему своеобразную коллекцию самых различных предметов. В этой коллекции есть один предмет, который брат считает особенно дорогим и ценным. Это обыкновенный охотничий нож, сделанный каким-то неизвестным манси, простой кусок стали, отточенный и вделанный в деревянный брусок. Хранится он в ножне, вырезанной из берёзового полена.
— Почему, — спросил я однажды брата, — ты так дорожишь этой пустячной вещью?
— Так, память, — ответил он. — Давно было… Этот нож пережил со мной одну неприятную историю.
Брат не любит подробно рассказывать о своей работе, но тут я упросил его, и он рассказал эту «неприятную историю».

 
Река, обозначенная на карте пунктиром
 Река Обь известна во всём мире. Её приток Иртыш знаком каждому советскому школьнику. Впадающую в Иртыш Конду знают уже не все. А о притоках Конды — северных реках Есс, Нюрух, Пурдан, Адем-Немы-Яган — слышали совсем немногие. На карте они бегут к Конде извилистыми голубыми змейками. Среди этих змеек извиваются этакие робкие чёрточки пунктира. Что они означают?
Это река Ух.
Люди слышали, что такая река есть, но никто не бывал там, никто этой реки не видел, никто не знал точно, как она течёт, и потому лишь предположительно занесли её на карту в виде неопределённой пунктирной линии.
В глухой, нетронутой чаще урмана таится эта река. Непроходимые таёжные болота обступили её со всех сторон, и лишь тропы диких зверей местами прорезают заросли болотного багульника. Для человека эти тропы недоступны, они непроходимы и подобны запутаннейшему лабиринту, довериться которому — значит, погибнуть.
Ух — священная река манси. По преданию, здесь издавна поселился какой-то лесной дух. Дух не любит, когда его беспокоят люди, кто бы ни были они. Рассказывают также, что где-то в этом районе мансийские шаманы запрятали свой знаменитый идол — «Золотую бабу».
Тогда — это было в 1936 году — я работал в Кондо-Сосьвинском боброво-соболином заповеднике. Короткие и неясные разговоры о реке Ух заинтересовали меня. К тому же, по слухам, она была очень богата бобрами, и бобры там были самого лучшего качества.
Я решил обследовать эту реку.

Шаман Езин сердится
Ещё зимой я стал подыскивать себе проводника. Пускаться в тяжёлый неведомый путь одному было нельзя, просто не под силу. Мне необходим был спутник, компаньон, товарищ.
Скитаясь по тайге, перебираясь от одной юрты к другой, я предлагал знакомым и незнакомым манси пойти со мной. Услышав об Ухе, манси делали испуганные глаза и шептали:
— Нельзя, начальник. Там худое место.
И уговаривали:
— Не ходи, Борис. Шайтан сильный. Не ходи.
Никто из них не упоминал, что Ух — их святыня.
Просто они говорили: «худое место».
Я убеждал, просил, уговаривал, — всё было бесполезно.
Наконец мне посчастливилось. В юртах Тимка-пауль жил манси Илья Номин. Невысокого роста, лохматый, с большими, как у телёнка, глазами навыкате, он был неразговорчив и замкнут. Даже манси про него говорили, что Илья «тронут шайтаном». Говорили:
— Ненадёжный Илья человек.
Я махнул рукой — лишь бы согласился.
Номин, выслушав меня, долго молчал, потом что-то бормотал себе под нос и наконец сказал:
— Пойдём.
Мы условились с ним встретиться в средине мая на озере Есс-талях-тор, в верховьях речки Есс, чтобы оттуда двинуться на Ух.
В начале мая, нагрузив свой вещевой мешок сухарями, сахаром, солью, табаком, фото- и боеприпасами, я вышел из Шухтункурта. До Есс-талях-тора было больше ста километров.
Последнюю остановку перед озером я сделал в юрте Еман-курт, что значит «святая юрта». В ней жил старик — ханты Езин. Он был шаманом.
Езин накормил меня, пригласил заночевать, потом стал расспрашивать, куда идёт мой путь.
— Хочу Ух посмотреть…
— Ух?! — Полуслепые узкие глазёнки старика стали совсем-совсем маленькими и очень злыми.
Он задумался, поглаживая пальцами подбородок, из которого все волосы, по старому хантыйскому обычаю, были тщательно выщипаны. Потом, гневно гримасничая и морща дряблую желтую кожу, Езин потряс головой, покрытой редкими волосами.
— На Ух ходить не можно, — сказал он, — нельзя ходить. Пропадёшь. Всё равно пропадёшь. Шибко худое место. Шайтан сердиться будет.
— Ничего, старик, — попробовал я успокоить Езина. — Твои боги на меня не обидятся. А шайтана, ты же знаешь, я не боюсь.
Я улегся на лежанку и укрылся оленьими шкурами, а старый шаман еще долго бормотал какие-то страшные-слова, видимо, призывая лесных духов помочь ему остановить осквернителя священных мест.
— Запомни мое слово, начальник. Шибко худо тебе будет. Шаман знает богово, боги шибко тебя обижать будут. Ружьё твоё стрелять не будет. Ноги твои ходить не будут. И собака твоя пропадёт. Не ходи на Ух.
Ну, что ты с ним поделаешь, с этим упрямым полоумным стариком!?
Езин сердито повозился в углу юрты и вышел на улицу покормить мою лайку Грозного рыбой. Сердиться — сердись, а законы гостеприимства не забывай.
Вернувшись, он спросил:
— Дорогу знаешь? Кто поведёт тебя?
— Я иду с Ильёй Номиным.
Через несколько минут мы распрощались.

Первые неудачи
До Есс-талях-тора оставалось километров тридцать. Почти всё время я шёл по подснежной болотной воде, изредка пересекая заросшие сосняком и ельником сухие островки. Я спешил к озеру, чтобы там, остановившись, подсушиться и сварить пищу. Но пёс мой Грозный, обычно неутомимый, деятельный, энергичный, сегодня был почему-то вял и устало плёлся в стороне.
Лишь поздно вечером добрались мы до острова. Через сутки туда явился и Номин со своей лайкой Ворсиком.
Мы собирались с Ильёй ложиться спать, как вдруг совсем недалеко, метрах в ста от нас, раздался какой-то дикий нечленораздельный крик. Я вздрогнул и непроизвольно съёжился. Высокий дребезжащий звук входил в уши, как игла, и, достигнув предельной резкости, внезапно оборвался. Почти тотчас возник другой — такой же протяжный и дикий, но низкий, густой, тяжёлый. Он оборвался так же, как и первый.
Это не был голос человека. Но это кричал и не зверь.
Я сидел без движения. Илья тоже притих, испуганный, подавленный, дрожащий. В больших и светлых его глазах застыл страх. Собаки ощетинились, напряглись, но в нерешительности замерли на месте.
Взметнулись золотой игривой стайкой искры от костра, рассыпались и, потухая, медленно упали вниз. Мы подвинулись к огню. И вдруг снова из чёрной плотной тьмы, обступившей нас, раздался дребезжащий визгливый вопль:
— Гхрьа-а-а-а!
А за ним низкое и гулкое:
— У-у-у-ух!
Нужно было что-то сделать, предпринять, хоть слово громкое вымолвить, чтобы встряхнуться. Иначе, казалось, так и окаменеешь навек, сдавленный тоской и страхом. С усилием глотнув слюну, я прохрипел:
- Ничего, Илья, не трусь… Это зверь кричит.
Илья покачал головой. Он не верил. Я и сам не верил этому. Я знаю повадки зверей и знаю их голоса. Так не кричит ни одно из животных. Но кто же это?
Или — что?
Нужно было гнать от себя страх, и уже громко и упрямо я повторил:
— Зверь!
Потом я взял ружье и выстрелил в кричавшую тьму.
Больше в ту ночь вопль не повторялся, но заснул я лишь под утро. А Илья так и не сомкнул глаз.
Утром мы двинулись в путь — к верховьям Уха.
Путь наш лежал по топким моховым болотам, поросшим сосновым нюром — деревцами высотой в человеческий рост. Меж болот — кедровые острова и сосновые боры. У берегов болотных речушек лепится к земле посуше березняк и ельник. На десятки километров раскинулись заросли багульника, и над землёй висит дурманящий запах его белых цветов.
Мой Грозный ник всё больше. Он ничего не ел и слабел с каждым днём. Уже не поспевая за мной, он еле волочил ноги, но всё же — верный, преданный пёс! — тащился вперёд. Последние два дня своей жизни Грозный приходил к месту наших ночёвок лишь утром. Придет, ляжет и смотрит, все смотрит на меня затуманенными грустными глазами. Тащить его на себе я не мог: тяжело и бесполезно.
Однажды Грозный не пришёл и утром. Я ждал его безрезультатно. Он остался навсегда, погибнув где-то в урмане.
Тогда вспомнились мне недобрые слова шамана. Не зря, видно, кормил старик Грозного перед моим уходом.
Ночью три раза пронзительно и жутко кричал всё тот же… неизвестный.
Через несколько дней пути мы в болотах нашли район, где берёт начало Ух. Пробираясь по течению речной струи, мы дошли до того места, где Ух определённо принял вид реки метра в четыре шириной.
Выбрав островок посуше, мы сделали стоянку. В тот день мне удалось застрелить оленя — первого и последнего за время моей экспедиции на Ух. Убив его, я навялил и накоптил мяса. Илья в это время вырубил из прочного тяжёлого кедра днище для лодки. Для обшивки бортов мы использовали лёгкую сосну и с помощью топора и тесла смастерили лодку. Выбрав ель посуше, вырубили из неё два весла.
На следующий день наша лодка уже плыла по Уху. Но радоваться пришлось недолго. К ночи лодка остановилась: Ух струился по болоту-зыбуну, среди громадных, тесно прижимающихся друг к другу кочек. Пришлось тащить лодку на себе. Лишь утром река опять стала рекой, найдя своё русло.
К вечеру Ух снова растёкся по болоту, и снова всю ночь тащили мы лодку и припасы на себе — замёрзшие, мокрые, по грудь в зыбкой прогнившей воде. Ведь среди неё мы не могли остановиться для отдыха.
И опять те страшные, леденящие душу крики…
«Чёрт возьми! Когда же кончится эта галиматья?» — думал я, с тревогой посматривая на Илью. Эти дикие ночные крики действовали на него значительно сильнее, чем на меня. В глазах Ильи не исчезали настороженность и испуг, при каждом повторении криков он бледнел и дрожал всем телом.
В зыбуне мы мучились три ночи. И только на четвёртые сутки кончились опостылевшие смрадные болота. Вода стала чище и глубже. Вплотную подошёл к реке урман. Берега, густо поросшие елью, пихтой, кедром и сосной, надвинулись тёмной глухой стеной. Лишь посредине — над водой — светлела узкая полоска бледного северного неба.

«Шайтан пускать не хочет»
 Бобров на Ухе оказалось действительно немало. Было радостно: не зря я решил обследовать эту реку. Мне удалось сделать много интересных фотоснимков. Всё время вёл я маршрутную съёмку и заносил на схему места бобровых поселений.
— Что рисуешь, Борис? — спрашивал Илья.
Я объяснял ему. Номин недоверчиво качал головой:
— Ам номсеум, атим (я думаю нет). Ты шайтана след ищешь, а?
— Атим, Илья, атим. Я для людей дорогу рисую.
— Зачем другим людям сюда дорогу знать? Не надо это. Шайтан шибко сердиться будет.
Я пытался объяснить — зачем. Бобров разводить будем. Недаром пушнину называют «мягким золотом». Номин за неё от Москвы товары получит и деньги. Москва за нее машины получит и золото. Новые дома будем строить, просторные, красивые, тёплые. Школы построим. Дети Номина учиться будут. И сам Номин, если захочет, — тоже.
Илья лишь недоверчиво качал головой.
Случилось в эти дни несчастье: исчезла лайка Номина — Ворсик. Отошла куда-то по берегу в сторону и — как не бывало её. Думали: вернётся. Нет, не пришла. Неважная была у Номина собака, а всё же… всё же это была собака.
Номин испуганно таращил глаза на лес и молчал. Опять мне вспомнились злые слова шамана.
В тот же день свалилось еще одно горе. Перетаскивая лодку через упавшие деревья, мы промокли, замёрзли и решили подсушиться. Я вышел на берег и, выбрав в густой чаще маленькую полянку, разложил костёр. Илья в это время подтаскивал лодку к берегу. Пока он возился у воды, я, пригретый огнём, заснул коротким тревожным сном. Внезапно — бывает иногда так: словно кто-то незримый толкнёт тебя, и ты мгновенно просыпаешься — внезапно я очнулся и сразу вскочил на ноги. Илья сидел у костра и дремал.
— Илья! Лодку подтащил?
Си, си (да, да), — встрепенулся Номин.
Я сквозь чащу посмотрел на берег. Лодки не было.
— Илья, где лодка?
— Олы, тыпал (есть, тут).
— Нет лодки, Илья!
Он поднялся, огляделся, и лицо его сразу сделалось встревоженным и испуганным.
— Шайтан, Борис!.. Шайтан лодку утопил.
Я подбежал к берегу. Лодка была на месте, но… под водой.
Теперь-то я всё знаю… А тогда, увидев, что у лодки в нескольких местах отлетела на швах смола, я решил, что это — результат нашей небрежности.
Все мои записи и фотоприпасы сильно подмокли, часть их испортилась. Соль и сахар растворились в воде, сухари превратились в кашицу. Нетронутыми остались лишь спички да порох, закупоренные в специальные баночки.
Потом… Не думал я, что подведёт нас мой старый друг — урман. А вот подвёл. Вплотную подступил он к берегам Уха, и многие деревья — полусгнившие, поваленные ветрами громадины, — упав поперёк реки, преградили нам путь.
Лодку приходилось перетаскивать через деревья, местами волочить по берегу. Поваленные деревья встречались всё чаще и чаще. Пять суток тащили мы лодку на своих руках. Я всё надеялся: будет возможность плыть. Её не было. Ночные крики повторялись.
Илья ворчал:
— Минунг эри юн (пойти надо домой). Шайтан велит…
Мы, собственно, и так шли домой. У меня скопился довольно богатый материал о здешних бобрах и составилось вполне определённое мнение о реке. Но Илья хотел идти через лес: подальше от «святыни шайтана» и путь короче. Я же убеждал его пробираться по Уху на Конду. Илья упрямился:
— Шайтан вперёд пускать не хочет. Шайтан сердится.
У нас кончились продукты.
Два дня тащились на пустой желудок.
— Минунг юн, — всё чаще повторял Илья.
 
Голодная тайга
В тот вечер как-то особенно тяжело было на душе. Над урманом собрались грозовые тучи, и шалый ветер, качая деревья, выл больно уж тоскливо.
Голодные, мы сидели у костра на берегу сурового неприветливого Уха.
— Давай спать, Илья, — предложил я Номину.
— Атим. Я посижу.
— Ну, посиди. — И я завернулся в брезент…
Утром у тлеющего костра Номина не оказалось. Я, было, подумал, что он ушёл от меня, но сразу же от этой мысли сделалось стыдно. Не может такого случиться. Просто отошёл в тайгу попытаться промыслить что-нибудь.
Прошёл час. Прошло два часа. Илья не возвращался. Я ждал. Прошло пять часов, шесть… Я кричал Номина, стрелял. Тишиной, глухим безмолвием отвечал мне урман.
Я провёл на этом месте ещё ночь, но Илья не пришёл, и наутро я двинулся в дорогу.
Истощённому и ослабевшему, мне было уже не под силу одному тащить лодку. Оставался один путь — через урман на запад, к юртам Тимка-пауль.
И я пошёл на запад…
Неопытным людям трудно представить себе, что в нетронутом, диком лесу, имея ружьё, человек может погибнуть голодной смертью. По представлению многих, тайга всегда кишит животными и птицами. Кого хочешь стреляй. Увы, бывает и не так.
Был июнь — самый пустой для таёжного охотника период, а без собаки — совсем безнадёжный. Птицы засели в гнёзда на яйца, многие из них линяли, прячась в травах. Лоси и олени ушли в непролазные чащи, скрываясь там со своей только что появившейся на свет молодёжью. Глухая, мёртвая — вот именно мёртвая — тишина заполняла урман.
Если бы жив был мой Грозный!.. О, этот пёс что-нибудь бы да разнюхал — не зверя, так птицу, не птицу, так зверюшку. Но моего верного пса не было, и я тащился вперёд один, усталый, голодный, злой — на запад, напрямик, напролом.
В первый день я прошёл километров тридцать, во второй — меньше, а в третий уже только километров двенадцать. Слабость всё сильнее сковывала тело. Нога передвигались с трудом — злым и упрямым усилием воли…
Это случилось на четвёртый день. Я проходил через красивый, чистенький, как парк, сосновый бор. Вдруг в стороне, в лощине, заросшей ельником, раздался крик дрозда.
Ох, как забилось моё сердце!.. Мясо! У меня будет кусок мяса — и, весь сжавшись, затаив дыхание, я стал подкрадываться к ельнику. Ничего не подозревавшая птица деловито трещала на дереве. Сейчас, вот сейчас трепещущий комочек мяса упадет к моим ногам.
Вот я прицелился, вот выстрелил, вот уже падает убитый дрозд. И в тот же миг с рявканьем и пышканьем из-под поваленной ели выскочила медведица и крупными скачками направилась прямо на меня…
 
Несостоявшийся поединок
Позднее один из егерей нашего заповедника, старый манси Николай, уверял всех, что меня спасла его молитва.
В тот час, когда я, обессиленный, еле стоящий на ногах, сжимал слабеющими руками ружьё, готовясь к поединку с медведицей, Илья Номин подходил к своей юрте. Да, он пришёл домой…
В ту ночь, как я узнал это позднее, произошло следующее. Когда я уснул, Илья, сидевший у костра, услышал, как кто-то тихонько зовёт его по имени. Он испугался и хотел разбудить меня. Но в это время он увидел за деревом человеческую фигуру. Это был шаман Езин. Номин, удивленный, подошёл к нему.
— Боги шибко сердятся, Илья, — зашептал старик. — Ты слышал — шайтан кричал?.. Да-да, это он кричал. Шайтан будет убивать того, кто ходит по святым местам. Боги позвали меня, я пришёл и принёс им жертву. Я попросил у них, чтобы шайтан не убивал тебя. Боги сказали мне: пусть манси Илья живёт. Только пусть уходит, скоро-скоро уходит…
Это он, Езин — ревнивый и упрямый хранитель шаманских тайн — всё время тайно преследовал нас. Он кричал по ночам, надеясь, что страх прогонит нас обратно. Он испортил лодку и убил собаку Номина. Всё это я узнал позднее…
В ту ночь Езин увёл Илью. Он уговорил его оставить меня в жертву шайтану. Уверен был шаман, что не выйти мне из тайги, и святое место останется по-прежнему неведомым для людей, глухим, недоступным, а воля шамана и его сила — по-прежнему священными.
Вернувшись домой, Номин лёг спать, никому не рассказав обо мне. Но его жена оказалась болтливой. И пополз по тайге слух: «Илья вернулся, а Борис остался в урмане».
Уже к вечеру на ближайшей ПОС (производственно-охотничья станция) это стало известным. Директор станции спешно выехал к юрте Номина.
— Где Борис? — спросил он у Ильи.
— Тапал (там, по ту сторону), — невозмутимо отвечал Номин.
— Где там?
— В урмане. На вершине Уха.
Он указал место в верховье реки — совсем не то, где меня оставил. Так велел Езин.
Директор ПОС немедленно послал в верховья Уха людей.
В тот день, уходя на поиски в тайгу, и молился за меня своему деревянному идолу старый манси Николай.
…А с медведицей получилось так. Когда, рассерженная внезапным шумом выстрела, она выскочила из-под ели и бросилась ко мне, я немедленно зарядил второй ствол пулей. В правом пуля сидела у меня и раньше. Зверь пробежал метров двадцать и остановился. Я прицелился, собираясь спустить курок, и тут вспомнил, что старые охотники всегда говорили мне:
— Прежде чем стрелять в медведицу, подумай.
Я вспомнил этот мудрый совет и хорошо сделал. Левый ствол моего ружья давал осечку. Подумав, я решил первый выстрел сделать именно из этого ствола: если произойдёт осечка, я не прогадаю — второй осечки этого же капсюля не будет. Если же я выстрелом из левого ствола не убью, а лишь пораню медведицу, у меня в запасе останется заряд в безотказном правом стволе. А тогда важна будет каждая доля секунды. И пусть зверь подойдёт ещё ближе. Ни в коем случае не отступать — от этого медведи лишь смелеют.
Так обдумал я своё положение. Конечно, оно заняло совсем немного времени — лишь столько, сколько нужно белке, чтобы перепрыгнуть с ветки на ветку.
Я сделал несколько шагов вперёд, стал за толстое дерево и прислонился к нему. Приготовив на всякий случай нож, я стал ждать.
Медведица пофыркала и тоже спряталась за дерево. Через минуту она вышла из-за ели, сделала несколько крупных скачков и вновь укрылась, уже за другое дерево.
«Вот хитрая бестия», — подумал я.
А «бестия», фыркая и урча, передвигалась от дерева к дереву всё ближе ко мне. Я не отводил стволов с её лба. Медведица недовольно рюхала, и её маленькие глазки свирепо блестели. Вот она остановилась шагах в двадцати от меня.
«Пора!»
Я нажал спусковой крючок. Цок. Медведица резко вздёрнула голову, прислушалась. Я снова щёлкнул, взводя курок. И в этот миг её как ветром сдуло. Бросилась в сторону и тотчас исчезла в чаще молодого ельника. Остановилась там, зафыркала, закричала, завозилась.
Смотрю, с ели слезает медвежонок. За ним второй. И оба — в чащу, к мамаше. Хотелось, очень хотелось пристрелить одного медвежьего парнишку, да здравый смысл удержал: в клочья разорвёт меня их мать.
Чаща, в которой засела медвежья семья, была очень близко от меня, временами я видел медведицу между, ветками. Но стрелять не стал. Не мог я тогда стрелять не наверняка.
Так и остались они там. И дрозд мой с ними остался. А я ушёл.

Наперегонки со смертью
В тот же день, часа через полтора, мне встретился ещё один кусок мяса в виде птицы. Это был глухарь. Он линял, не мог взлететь и бежал по земле. Сгоряча, обрадовавшись удаче, я выстрелил в качающуюся над травой голову убегающей птицы, не перезарядив ружья дробью. Пуля, припасённая для медведицы, в глухаря не попала. Моя надежда поесть исчезла в лесной траве.
После этого я уже ни разу не встречал дичи. Я ел тонкие кисловатые листочки лиственницы, жевал какую-то, похожую на пырей, траву, сосал свой кожаный ремень — и это была вся моя пища.
Но я продолжал идти. Во что бы то ни стало я должен был дойти до юрт. (Кто вперёд: я или смерть).
С каждым днём, с каждым часом убывали мои силы. Я ослабевал всё больше и больше. Ноги казались ватными — они подгибались и не хотели слушаться. Я мог преодолевать лишь несколько километров за сутки. Болота и речки стали для меня непреодолимыми препятствиями. Приходилось их обходить. Случалось, набредёшь на болото, повернёшь вдоль края, чтобы обойти, идёшь, идёшь, а край ещё загибается назад. Кружишься целый день, а вечером вновь подойдёшь к тому месту, откуда ушёл утром.
Где-нибудь в буреломе зацепится нога за дерево, упадёшь — и лежишь целый час: силы подняться нет.
Не помню, на седьмые или на восьмые сутки голодного путешествия по лесу наткнулся я на сумех — амбар с припасами, установленный на высоких столбах. Строят их местные охотники, оставляя в них на всякий случай продукты и разные припасы. Недобрый случай какой или охота приведёт манси к этому месту — он знает: есть у него в сумехе на чёрный день мука или сухари, соль и сушёное мясо.
Увидел я сумех — обрадовался страшно: это же спасение! Это жизнь!..
Амбарчик стоял на деревьях высотой метров в пять или шесть. Стволы их были гладко очищены и отполированы, чтобы зверь какой-нибудь, росомаха не разграбили добра. Под деревьями лежала толстая жердь с зарубками. Приставив её к амбару, охотник забирается наверх.
С бьющимся сердцем взялся я за эту своеобразную лестницу… Проклятая слабость! Я не мог поднять жердь. Я тужился, кряхтел, обливался потом — бился всячески. Но — тщетно!
До вечера возился я с жердью, окончательно вымотал себя и, наконец упав, уже не мог встать на ноги…
А люди с верховий Уха вернулись ни с чем. Ни у реки, ни в тайге они не могли найти меня. За это время все кругом были подняты на ноги. Партиями по несколько человек люди уходили в урман на поиски.
Уже нарочный директора ПОС известил заповедник — база его была в двухстах двадцати километрах — о случившемся. Оттуда тоже спешили на помощь. Я этого, конечно, не знал, а если бы и знал — что толку?.. Меня окружали мёртвое безмолвие урмана, чаща, болото, смерть.
Своего тела я не чувствовал. Его как бы не стало. Полное бессилие принесло удивительную легкость телу. Необычайно хорошо работал мозг. Я сознавал всё совершенно отчётливо, предельно ясно.
Лёжа во мху у сумеха, я написал записку для тех, кто когда-нибудь найдёт моё тело. Разводить костёр в тот вечер я уже не стал: лишние движения. Наступила ночь, и я заснул.
Сон освежил меня. Проснувшись утром и лёжа на спине, я случайно взглянул на тонкую высокую сосну в нескольких метрах от меня. Вот где спасение!
Тогда и сослужил мне свою лучшую службу этот старый охотничий нож. С лихорадочной поспешностью я начал подрубать им сосну. Не знаю сколько я потратил времени. Здоровый человек обыкновенным столовым или перочинным ножом подрубил бы это дерево в несколько раз быстрее меня. Я часто и подолгу отдыхал. Наконец ещё усилие — и сосна повалилась на сумех.
Передо мной был мост в жизнь.
Но — мост-то мост, а надо ещё суметь по нему пройти.
Медленно, отдыхая через каждые полметра, взбирался я наверх. Подтянусь, всажу нож в ствол, отдохну, держась за нож, опять подтянусь, снова всажу — и так до сучьев. А они были высоко.
И каким же горьким, каким обидным было моё разочарование, когда я очутился в амбарчике!.. Старые шкуры, глиняный черепок, наконечники стрел, пустые мешочки, обломок сабли времён Ермака да ещё какая-то рухлядь — вот всё, что было0 там. Стоило из-за этого мучаться!..
Но нет! Что-то желтеет вон в том углу… Да, да, конечно, ведь это мука. Мука! Хлеб… Словно кто-то сдавил мне горло.
Её было граммов двести — отсыревшей, полусгнившей муки, когда-то нечаянно рассыпанной здесь. Наверное, ни один старатель не собирал с такой тщательностью золотой песок, с какой сгребал я эту вонючую муку.
Через несколько минут я уже пёк на костре лепёшки, завернув кусочки теста в листья.


Воля зовёт вперёд!..
А потом… Потом я опять шёл. Правда, не в буквальном смысле этого слова. Вернее будет, если я скажу: барахтался в урмане, полз, лез, корчился, карабкался — всё, что угодно, но, в общем, двигался.
Воля! Она толкала меня, тянула, тащила. Туда, на запад, к заветному жилью манси. Часто очень хотелось лечь, упасть, чтобы больше не вставать, не мучаться. Так хотелось телу. Но мозг — не велел. Для того ли, чтобы погибнуть, шёл я на Ух и терпел все невзгоды?! Я нёс с собой ценные научные материалы. Их ждала от меня моя страна. Чёрт возьми, ведь жизнь ещё теплится во мне!. Быть может, завтра придёт смерть. Но — завтра. А сегодня, пока во мне есть хоть маленькая частица жизни, я буду изо всех остатков сил биться и за эту частицу. Нет, только вперёд!..
На десятый день наткнулся на охотничий тёс — лесную тропу от зарубки к зарубке. По большим и ровным стёсам я узнал сильную и ловкую руку знакомого манси Кирилла Дунаева. До юрт оставалось уже совсем немного — меньше двадцати километров.
Последние пять или шесть километров я преодолевал сутки. Это выходит… Один километр за четыре часа. Четыре метра в минуту. В двадцать пять раз медленнее обычного. Вот какая арифметика.
Хватаясь за деревья, шатаясь, я еле-еле перебирал ногами.
Упаду — и не могу встать. Ползу. Ползти тоже было очень трудно.
Когда я услышал лай собаки, у меня покатились слезы, и я хотел побежать. Рванулся и упал. Упал и, хоть убей меня на месте, не могу ни встать, ни пошевелиться. Такая была обида!..
Отдышался еле, приподнялся на четвереньки — и дальше.
Мой вид, наверное, был очень страшен. Худой — одни кости — бледный, грязный, заросший, исцарапанный, трясущийся от слабости и волнения, в одежде, изодранной в клочья, подползал я к юртам.
Крайней была юрта Кирилла Дунаева. Я добрался до неё и, не вставая с четверенек, постучал.
— Кто там? — из-за двери спросила меня Авдотья, жена Кирилла.
— Это я — Борис.
— Борис?!
— Ну да, я… Открой, Авдотья.
— А зачем ты пришёл, Борис?
— Авдотья, мне плохо… Поесть… Открой…
— Иди в урман, тебе там ходить надо.
Моя давнишняя знакомая, обычно очень приветливая и гостеприимная, она препиралась со мной минут десять. Мужа её дома не было, все мужчины из юрт ушли в тайгу, искать меня. Потом оказалось: Авдотья думала, что это был не я, а явилась из мира мёртвых моя тень.
Вот какая была история.
После этого я месяца два болел. Распух весь, цынга мучала. Откуда-то достали мне две сырые картофелины — на четыре приёма. Очень хорошее лекарство, помогло…
А на Ухе я думаю побывать ещё. Только, надо полагать, экспедиция эта сейчас повторится совсем в другом виде. Несколько лет назад у меня был гость из тех краёв. И кто, вы думаете?
Входит в комнату низкий, приземистый человек в унтах, в куртке из оленьей шкуры. Уже в годах. Снял шапку, говорит: «Здравствуйте». А я смотрю на него, вижу что-то знакомое в лице и никак не вспомню, кто такой.
— Однако, не узнаёшь Номина? — говорит.
— Илья?!
Улыбнулся, головой закивал. А мне всё не верится, что это он. Побрит, волосы пострижены «под бокс». И выговор чистый.
— Ты как в Свердловск попал?
— Приехал вот. Командировка.
— Садись, пожалуйста, гостем будешь.
Илья оказался по-прежнему не слишком многословным.
— Приехал — моторы надо получить, — объяснил он. — Потом — книги. Дунаева Авдотья новый приёмник просила. Потом…
— Постой, постой. Какие книги, моторы?..
Он удивлённо взглянул на меня своими большими светлыми глазами, потом улыбнулся, видимо, поняв моё недоумение.
— А я моторист. Мотористом работаю.
Когда я спросил, не для себя ли он книги покупать собирается, Илья чуть не обиделся и не без гордости сказал:
— Какой такой советский человек, который читать не умеет!
— А Езин, шаман, читать разрешает? — не удержался я от лукавства.
И тут, боюсь, я потерял изрядную долю доверия ко мне в душе Номина. Он отвечал с укоризной:
— Однако, ты плохо головой думаешь. Сам говорил ещё когда: шайтана нет, и шамана не надо. Не знаешь разве? Нет их у нас сейчас. А старик — худой это был человек, обманщик — помер…
После этой встречи я и подумал, что экспедиция моя будет совсем не такой, как двадцать лет назад...."
..."


Вот такая вот история. Вышла я на неё - разыскивая инфу на одного упомянутого в посте выше хранителя святилища - по фамилии Номин.
http://qoo.by/dpf
"...Святилище Каль-нехос Най-эквы и Тулям-ур-ойки
Святилище расположено приблизительно в 25 км вверх от устья р. Няйс, левого притока Северной Сосьвы, впадающего в нее около Няксимволя.
...Святилище “держат” манси Номины.."


Шаман Т.И. Номин

Так вот. У этой истории есть реально жившие герои. Действительно был такой Кондо-Сосвинский заповедник

http://m-sosva.ru/?page_id=133

Чувства глубокой благодарности оставили о себе и многие опытные таежники, в т. ч. коренные жители, с большим знанием дела  трудившиеся в заповеднике. Таковы, прежде всего, М.М. Овсянкин, П.П. Игнатенко, а также наблюдатели и работники охраны. В заповеднике работали династии Езиных, Ячигиных, Маремьяниных, Лырщиковых, Алюковых, Сумриных, Дунаевых, а также К.И. Саиспаев, С.А. Жегорин, С.Г. Собянин, С.Н. Пажгин и др. Много труда вложено этими людьми в те ценные сведения, которые приведены в ряде научных публикаций о бобрах, соболях и  других животных Кондо-Сосвинского заповедника.


Дунаевы

http://ugra-news.ru/article/8788

"...Железная леди Сосьвы

16.02.2015

Одна из легенд гласит, что они пришли с Дуная. И поэтому один из древних мансийских родов носит фамилию Дунаевых.
Об их предках и связях с первым заповедником Югры «Малая Сосьва» – наша публикация.

Не только хранительница очага
Как рассказывали старики, очень давно, по их словам еще в XVI веке, к берегам Малой Сосьвы добрались предки манси (вогулов) с Дуная. Некоторые потом возвратились на родину, другие остались в Югре. Так зародился мансийский род Дунаевых, о котором «по тайге летают сказки, по тайге легенды бродят».В личной песне Феклы Дунаевой перечислены имена предков. Одним из первых назван Кирилл – основатель рода тапсуйских манси.

Но самой колоритной фигурой в роду стала Ефимья, ее чаще именовали Афимкой, Ахимкой.
Прожила она сто десять лет и славилась как властная, решительная, прямо­таки «железная леди» Сосьвы.
Ее прямой потомок Павел Кириллович Дунаев и рассказал историю жизни своей прабабушки. Несмотря на почтенный возраст, Ефимья сохранила ясную память, и каждый ее рассказ мог бы стать сюжетом для увлекательного романа.Родом Ефимья была из ивдельских манси. Ее муж Василий Дунаев познакомился с ней в одной из своих поездок в Ивдель и привез на Тапсуй (приток Малой Сосьвы).
Они держали до полутора тысяч оленей. Но их семейный союз не был крепким. Василий жил в лесу отдельно, занимался охотой. Ефимья сотрудничала с заезжими купцами. Давала им внаем оленьи упряжки, они доверяли ей для распродажи нереализованные бытовые товары и продукты – чай, соль, сахар, крупы, муку. Купцы платили своей посреднице хорошо, она могла даже покупать фарфоровую и серебряную посуду.
По рассказам, Ефимья свято соблюдала неписаные законы местных аборигенов. Малая Сосьва являлась местом, где жили, переплетаясь, семейно-­мансийские (тапсуйские) роды и хантыйские – среднеобские, а лидерами выступали шаманы (самыми «сильными» были Андрей и Николай Езины, но и авторитет Ефимьи был непререкаем).
Даже Василий Васильев, первый директор первого в Югре заповедника – Кондо-­Сосьвинского, друг и наставник аборигенов, не мог пойти поперек ее слова. Рассказывали, что Васильеву в производственных целях надо было вырубить часть леса и вырыть траншею. Ефимья запретила это делать. И Васильев послушался старой мансийки.
Как рассказал позже сын Васильева Вадим, его отец многому научился у таежников, и прежде всего чтить их неписанные законы. Они ему даже сшили в подарок бродни из осетровых шкур.
Единственное, что можно поставить в укор Ефимье, – она не пустила своего внука Кирилла (отца Павла) учиться в школе-­интернате при заповеднике. Более того, отдала его, десятилетнего, в работники к родственникам. Повзрослев, Кирилл стал работать в заповеднике, но грамоте так и не обучился.

Шаман Езин и золото колчака
Удивительно, но на Сосьве переплелись мансийские и хантыйские фамилии.
Так, прадедом Павла Кирилловича был хантыйский шаман Андрей Езин.
О Езине стоит сказать особо, потому что он имел отношение к колчаковцам. Когда отряд разбили у Саранпауля, уцелевшие бойцы попрятались по урманам. Четверо из них набрели на избушку Андрея Езина, и он их приютил. А когда колчаковцы уходили, рассчитались с ним по­царски, золотом. По преданию, Андрей хранил его в специальном сундучке под замком. Никогда не показывал золото посторонним, хотя сундучок всегда стоял на виду.
С годами Андрей ослеп. Его сын Николай, тоже шаман, охотничал. Словом, Езиным не до золота было, оно потом и подевалось куда-­то…

Дунаевские раритеты
Но некоторые старинные предметы быта сохранились в семье Дунаевых, кое ­что растащили нехорошие люди: таежные избушки никогда не закрывались на замок и зайти мог любой человек.
Хотя и тому, что я увидела, может позавидовать любой музей. Бронзовые весы с царским гербом, измерявшие вес не килограммами, а фунтами, золотниковые гирьки­ разновесы, с помощью которых Ефимья взвешивала порох и дробь, серебряные часы, замок странной конструкции с клеймом – сабли, буквы…
В этой коллекции есть даже бинокли, старинный немецкий фотоаппарат, подаренный фронтовику Илье Дунаеву сослуживцем в годы Великой Отечественной войны. Много предметов быта рода Дунаевых пополнили экспозиции местного музея.

Первые экологи Малой Сосьвы
Некоторые коренные жители Малой Сосьвы изначально были помощниками Васильеву в создании заповедника, об этом много написано в книгах – Феликса Штильмарка, воспоминаниях сотрудников.
Центральным кордоном стал Хангокурт, где жили три поколения Дунаевых. Удивительный сплав судеб дал истории Кондо­Сосьвинский заповедник по разведению и сохранению бобров и соболей. Дворянин и эрудит Вадим Раевский, большевик Яков Самарин, известный зоолог из военного рода басков Василий Скалон, Евгения Дорогостайская – дочь профессора Дорогостайского, создателя лимнологической станции на Байкале, расстрелянного как противника советской власти, Кронид Гарновский – ботаник и писатель, Зоя Георгиевская, имеющая за плечами дипломы двух институтов… Ядром коллектива, несомненно, являлся Василий Васильев, он же Васька­ойка – суд­друг, наставник местных аборигенов – Дунаевых, Езиных, Маремьяниных, Ячигиных, Марсыновых…

Простодушные люди тайги были экологам проводниками, охотоведами и даже наставниками.
Новоселы же прививали им навыки огородничества, санитарии, деликатно старались бороться с вредными предрассудками.
Кто дал имя заповеднику
Больше всех из аборигенов проработал в заповеднике Кирилл Дунаев.
Жизненная школа, которую он прошел с детства, стала настоящим университетом, до которого далеко было новичкам. Евгения Дорогостайская, восхитившаяся биографией Дунаевых, даже составила их семейное древо, особо выделив Кирилла и его жену Аполлинарию. Кирилл работал в Кондо­Сосьвинском заповеднике, после его ликвидации – в охотпромхозе, егерем в Верхнекондинском заказнике, с возрождением заповедника – стал там егерем. Кстати, ему и принадлежит идея назвать заповедник «Малой Сосьвой». Аполлинария была хорошей рыбачкой, охотницей, добывала за сезон до 16 соболей и 150 белок, ей и премию дали не деньгами, а ружьем.

Отцовский кордон
Их сын Павел продолжил династию Дунаевых. Родился в Хангокурте, но, поскольку школу там ликвидировали вместе с заповедником, учиться пришлось в школах­-интернатах Березовского и Октябрьского районов. Навыки таежной жизни он перенимал у родителей. Прекрасно ориентировался в лесу, стал хорошим промысловиком. Сразу после школы устроился работать в заповедник и сейчас там работает инспектором охраны, причем принял тот же кордон, что был у отца.Павел играет на национальных инструментах, учится их делать, увлекся резьбой по кости. Его жена Надежда, удмуртка по национальности, шьет не только свою национальную одежду, но и коренных жителей Югры, плетет бисерные украшения. Павел и сам шьет. Их дочь Анна окончила университет и стала активным помощником родителям в сохранении культурного наследия аборигенов Малой Сосьвы.

Дунаевы собирают фольклор, исследуют исторические корни рода, проводят мероприятия на этнической основе…
Словом, занимаются благородной семейной миссией...."



Так вот и получается - что валить на манси: шибко поклеп и напраслина получается.
Мож потому и всплывают в рассказах и протоколах - остяки дикие и ортодоксальные...
Ну и плюс Казымское восстание...
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Lyubomudroff

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +146/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 3 262
    • Dyatlov Creek: requiem

Нет, это всё замечательно, конечно. Одно непонятно, к чему все эти простыни в топике? Разве укороченной ссылки не достаточно? Кто заинтересуется, сходит, другой и здесь читать не станет.
А автор может еще в качестве цитат оставить свои излюбленные места.
Записан
Без знания истории своих предков не бывает личной истории.
http://www.lyubomudroff.ru

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Нет, это всё замечательно, конечно. Одно непонятно, к чему все эти простыни в топике? Разве укороченной ссылки не достаточно? Кто заинтересуется, сходит, другой и здесь читать не станет.
А автор может еще в качестве цитат оставить свои излюбленные места.
Полин, случается такое - что ресурс, на который давалась ссылка заваливается насмерть. При обращении дает ошибку - отсутствующая страница или ваще кидает куда-нить в новости.
Многие ссылки - что я приводила так стали ссылать. Хотя изначально - год назад именно открывали нужную страницу.
Вот я и страхуюсь. Потому что потом - фиг что выловишь сетью и бреднями.
Так что терпите - скоро лето. Я буду не такой писательницей...
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Galka

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +43/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 5 572
    • Гипотезы

... Я буду не такой писательницей...
Почему тебя так притягивает народность манси?

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Почему тебя так притягивает народность манси?
Беззащитные. И вымирающие...Уносимые ветром в небытие...


Вот опять читала про Бахтияровых и глаза мокрые.


Я тут вообще-то исследование исследую. Мне интересно выяснить - из какого рода был охотник Матвей, в честь которого была названа Матвеевская парма.
Вишь - уже сколь стрелочек на реку Тапсуй (Тапсия). Прямо перечень родов. Да еще из статьи про святилища надо посмотреть.
Не все ж Слепухину этим интересом мучиться.
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Galka

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +43/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 5 572
    • Гипотезы

Беззащитные. И вымирающие...
Понятно.
А как с трагедией, произошедшей с группой Игоря Дятлова ты их связываешь?

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Понятно.
А как с трагедией, произошедшей с группой Игоря Дятлова ты их связываешь?
Просто. Они оберегали погибших туристов от растрепывания голодными хищниками.
Сама ж помнишь - что в тот год было очень много волков там. Даже группа Владимирова(Шумкова) в походе столкнулася чуть не нос к носу.


Еще я надумала - что шамана из рода Бахтияровых звали на склон: с душами поговорить. Шаманы это умели. Есть ритуал у них такой - возвращение умершего.
Ведь там действительно такой винегрет из обстоятельств и улик...
Помнится - где-то вычитывала сведения, что кого-то из манси привозили больного на поиски в шкурах. Не помнишь такого?
Из всех самый пожилой - Бахтияров Павел Васильевич
https://sites.google.com/site/hibinaud/home/dopros-svidetela-bahtiarova-p
Так бы подходил Николай Якимович - он ведь и был признанным шаманом. Но - он с 1930 году. Молод еще был на 1959 год.
Бахтияров упомянут в допросе Слобцова. НО он мог ошибиться в фамилии. ..
Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Galka

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +43/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 5 572
    • Гипотезы

Просто. Они оберегали погибших туристов от растрепывания голодными хищниками.
Сама ж помнишь - что в тот год было очень много волков там. Даже группа Владимирова(Шумкова) в походе столкнулася чуть не нос к носу.


Еще я надумала - что шамана из рода Бахтияровых звали на склон: с душами поговорить. Шаманы это умели. Есть ритуал у них такой - возвращение умершего.
Ведь там действительно такой винегрет из обстоятельств и улик...
Помнится - где-то вычитывала сведения, что кого-то из манси привозили больного на поиски в шкурах. Не помнишь такого?
Из всех самый пожилой - Бахтияров Павел Васильевич
https://sites.google.com/site/hibinaud/home/dopros-svidetela-bahtiarova-p
Так бы подходил Николай Якимович - он ведь и был признанным шаманом. Но - он с 1930 году. Молод еще был на 1959 год.
Бахтияров упомянут в допросе Слобцова. НО он мог ошибиться в фамилии. ..
Сможешь на карте схематично показать где жили семьи манси у Отортена в 1959 году?

Почемучка

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +387/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 4 629
  • Невидимое глазу - всегда видно сердцу...

Сможешь на карте схематично показать где жили семьи манси у Отортена в 1959 году?


Никто из манси не жил у Отортена. Могли быть охотничьи избушки/баньки. Могли быть чумы при перегоне оленей.
http://pohody3.narod.ru/Lozva_2005/Lozva.jpg
http://www.retromap.ru/m.php#r=14194310&z=8&y=61.567903&x=59.897905
http://www.retromap.ru/m.php#r=1419461&z=8&y=61.944822&x=61.169572


Экспа 1963 года - показывает кто там из манси гонял оленей. Якименко называет фамилии. Но это - летом.


Записан
Из пункта А в пункт В летела на метле, на новенькой метле
Ведьма не старая, но очень усталая...
Летела не спешила, по ходу ворожила:
"Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?
Цыпы, цыпы, цыпы, цыпы... Где вы мои принцы...пы ?"

Galka

  • Маршал Форума
  • ****
  • Оценка : +43/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 5 572
    • Гипотезы


Никто из манси не жил у Отортена. Могли быть охотничьи избушки/баньки. Могли быть чумы при перегоне оленей.
http://pohody3.narod.ru/Lozva_2005/Lozva.jpg
http://www.retromap.ru/m.php#r=14194310&z=8&y=61.567903&x=59.897905
http://www.retromap.ru/m.php#r=1419461&z=8&y=61.944822&x=61.169572


Экспа 1963 года - показывает кто там из манси гонял оленей. Якименко называет фамилии. Но это - летом.
Ага, спасибо.
Какого года эта карта? http://pohody3.narod.ru/Lozva_2005/Lozva.jpg
По-моему 1967 года. Или раньше?

Не помнишь - кому там из манси больше всех от дознавателей досталось?
И кто из манси рассказывал, что видел как ребята из группы Игоря Дятлова "с горы сбегали"?
Это были одни и те же лица?
 





Вы можете поддержать работу нашего Форума и оказать этим неоценимую услугу изучению и систематизации накопленных данных об аномальных явлениях, сделав перевод для продолжения хостинга. Мы будем крайне признательны Вам! Сделать пожертвование можно с кошелька Юмани или банковской карты.

Страница сгенерирована за 0.636 секунд. Запросов: 189.